Обитатели холмов
Шрифт:
— Сейчас я должен вернуться к своим друзьям, но мы придем снова. Мы придем ночью, и тогда — уж поверьте мне — мы откроем вашу клетку с такой же легкостью, что и фермер, а если кто-то из вас захочет жить на свободе, пусть идет с нами.
Самшит собирался что-то ответить, но неожиданно от двери раздался голос Плошки:
— Орех, кошка во дворе!
— Сейчас выскочим на открытое место, — сказал Орех Самшиту, — а там она не страшна.
Стараясь не показать, что торопится, Орех прыгнул опять на вязанку, потом на пол и к выходу. Сторож Плошка не отрывался от щелки в двери. Он боялся.
— Кажется,
— Тогда нечего здесь торчать. Не отставай и делай то же, что я, — велел Орех.
Выглядывать он не стал, а просто вышел из полуоткрытой двери и присел на пороге.
Полосатая кошка, с белой грудкой и белыми лапками, медленно и свободно прогуливалась на другой стороне двора вдоль груды бревен. Стоило Ореху показаться в дверном проеме, как она тотчас же повернулась и замерла, тараща глаза да подергивая хвостом. Орех не торопясь перепрыгнул через порог и снова остановился. Солнце уже осветило двор; в тишине, в нескольких футах от двери, над кучкой навоза громко жужжали мухи. Пахло пылью, соломой и боярышником.
— Да-а, вид у тебя голодный, — сказал кошке Орех. — Что, крысы теперь поумнели?
Кошка не ответила. Орех сидел, мигая от солнца после полумрака сарая. Кошка плотно прижалась к земле, припав головой на лапы. За спиною дрожал Плошка, и Орех, не сводя с кошки глаз, почувствовал вдруг, как его самого затрясло.
— Не бойся, Хлао-ру, — прошептал он. — Я тебя выведу, подожди немного. Спокойно.
Кошка принялась бить хвостом. Кончик его торчал и дергался из стороны в сторону от все нарастающего возбуждения.
— Да ты хоть умеешь бегать? — поинтересовался Орех. — Вряд ли. Ты, пучеглазая дворовая подлиза…
Кошка распласталась в воздухе, и оба кролика, с силой оттолкнувшись, сорвались с места. Прыжок был молниеносный — они не зря держали ухо востро, — и кошка запоздала всего на одно мгновение. От стены большого сарая послышался лай Лабрадора. На него прикрикнул человек. У кустов на краю луга приятели остановились и оглянулись. Кошка тоже остановилась и с притворным равнодушием принялась вылизывать лапу.
— Вот кто терпеть не может оставаться в дураках, — сказал Орех. — Но ее можно больше не бояться. Если бы ей повезло, она так просто от нас не отстала бы и, может быть, позвала бы кого-то на помощь. Хорошо, что мы успели прыгнуть первыми. Молодец, Хлао-ру, до чего вовремя ты ее заметил!
— Рад помочь тебе, Орех. Но зачем мы сюда пришли и о чем ты говорил с ручными кроликами?
— Я все расскажу попозже. А сейчас бежим в поле, пора поесть. Если хочешь, домой побежим помедленней.
25
Налет
Он разрешил… Или он больше не король?.. Никто не посмел сказать ему: «Пора принести жертву».
Вышло так, что в «Улей» Орех с Плошкой попали только к вечеру. Едва они подкрепились в поле, как полил дождь, подул холодный ветер, и приятели приискали себе укрытие — сначала в канаве (но канава была на склоне, и минут через десять ее стало заливать), а потом под крышей сарая, стоявшего на полдороге к дому. Зарывшись в огромную кучу соломы,
Проснувшись под утро, он, как всегда, почувствовал под боком Пятика. Земляной пол был сухой, уютный, и Орех решил еще немного поспать, но вдруг Пятик сказал:
— Ты промок насквозь.
— Да? Ну и что? Шел дождь.
— Во время силфли так не промокнешь. На тебе же просто все хлюпало. Тебя не было целый день. Ведь так?
— Я бегал поесть внизу.
— И ел брюкву? А ноги пропахли фермой — куриным пометом и мякиной. И чем-то еще — никак не пойму. Что случилось, Орех?
— Ну, немножко схватился с кошкой, чего волноваться?
— Ты что-то скрываешь. И это «что-то» опасно.
— Это Падуб сейчас в опасности, а не я. Чего обо мне беспокоиться?
— Падуб? — с удивлением переспросил Пятик. — Но Падуб и все остальные добрались до южного городка еще вчера вечером. Прилетел Кехаар. Ты что, хочешь сказать, что не знал об этом?
Орех понял, что попался.
— Ну теперь и я все знаю, — ответил он. — И очень рад.
— Значит, так, — сказал Пятик. — Вчера ты ходил на ферму и удрал от кошки. А на уме у тебя было что-то такое, отчего вечером ты забыл даже спросить про Падуба.
— Ладно, Пятик, я все расскажу. Я взял Плошку, и мы сбегали на ферму, про которую говорил Кехаар. Туда, где кролики в клетке. Я их нашел, поговорил, пообещал вернуться и выпустить на свободу.
— Зачем?
— Ну, у них есть две крольчихи.
— Если Падуб выполнит поручение, у нас будет крольчих, сколько хочешь, а судя по тому, что мне приходилось слышать о ручных кроликах, им не так-то просто выжить на воле. По-моему, все дело в том, что ты просто решил отличиться.
— Отличиться? — переспросил Орех. — Посмотрим, что еще скажут Шишак с Черничкой.
— Рисковать жизнью, своей и чужой, просто из удальства? — поинтересовался Пятик. — Эти двое, конечно, пойдут с тобой. Ты ведь теперь старшина. Только ты теперь можешь решать, что всем нам необходимо. В тебя верят. Пусть ты их уговоришь, но ничего это не докажет, а вот несколько мертвецов станут очень веским доказательством твоей глупости. Только будет уже слишком поздно.
— Ну ладно, — сказал Орех. — Я хочу спать.
На следующее утро Орех всем рассказал о походе на ферму и о своей затее, а Плошка почтительно поддакивал. Как и рассчитывал Орех, Шишак при одной только мысли о том, как он двинет на ферму освобождать сородичей, так и подпрыгнул на месте.