Обитель Апельсинового Дерева
Шрифт:
– Доброго вечера ученому доктору Роозу, – заговорила она.
Никлайс поднял бровь:
– В этот час гости меня нисколько не радуют. Да и в любой час.
Следовало бы поклониться, но он не видел причин быть вежливым с незнакомкой.
– Откуда тебе известно мое имя?
– Мне его назвали. – Дальнейших объяснений не последовало. – Со мной твой земляк. Он останется у тебя на ночь, а я заберу его завтра на закате.
– Мой земляк…
Гостья чуть повернула голову. От ближайшего дерева отделилась тень.
– Контрабандисты доставили
Увидев наконец пришельца, Никлайс похолодел.
Светловолосый мужчина, промокший так же, как женщина, стоял на его пороге. Этого человека он на Орисиме никогда не видел.
В фактории проживало двадцать человек. Он каждого знал в лицо и по имени. А ментские корабли с новыми людьми придут только в конце сезона.
Этим двоим как-то удалось обойти охрану.
– Нет, – твердо взглянул на женщину Никлайс. – Святой, ты хочешь впутать меня в дела контрабандистов?
Он сделал движение, чтобы закрыть дверь:
– Я не могу укрывать нарушителей границы. Если узнают…
– На одну ночь, – прошелестела женщина.
Втиснув в щель локоть, она помешала ему закрыть дверь.
– В награду, – зашептала она так близко, что Никлайс ощутил ее дыхание, – ты получишь серебро. Сколько сможешь унести.
Никлайс Рооз заколебался.
Серебро – большой соблазн. Он раз засиделся за картами с часовыми и остался им должен по гроб жизни. До сих пор Никлайс смирял их угрозы, суля драгоценности со следующего ментского груза, хоть и знал, что для него на борту не найдется ни единого паршивого камешка.
Юная половина его души подбивала согласиться, хотя бы ради приключения. Не дав времени сказать свое слово более старой и благоразумной половине, женщина шагнула от его дверей:
– Я вернусь завтра к ночи. Смотри, чтобы его не увидели.
– Постой! – с яростью прошипел он. – Ты кто такая?
Она уже скрылась. Бросив взгляд за дверь и досадливо зарычав, Никлайс втащил перепуганного незнакомца в свой дом.
Безумие! Стоило соседям прослышать, что он укрывал нарушителя границы, его потащат к очень рассерженному старшему распорядителю, а тот не отличается милосердием.
Однако никуда не денешься.
Никлайс запер дверь. Пришелец, несмотря на жаркую ночь, дрожал на циновке. Кожа у него была оливковой, щеки обгорели, голубые глаза воспалились от соли. Просто чтобы успокоить себя, Никлайс отыскал привезенное с Ментендона одеяло и сунул мужчине, который молча его принял. Он выглядел испуганным, и не зря.
– Откуда ты? – резко спросил Никлайс.
– Прости, – хрипло ответил гость. – Не понимаю. Ты говоришь на сейкинском?
Инисский. Давненько он не слышал этого языка.
– Это, – на нем же ответил Никлайс, – был не сейкинский. Я говорил на ментском. Думал, ты тоже оттуда.
– Нет, сударь. Я из Аскалона, – робко ответил гость. – Смею ли спросить имя того, кого я должен благодарить за приют?
Настоящий инисец. Вежливость прежде всего.
– Рооз, – отрезал Никлайс. – Доктор Никлайс Рооз. Мастер-хирург. И человек, чьей жизни ты угрожаешь самим своим присутствием.
Мужчина уставился на него:
– Доктор… – Он сглотнул. – Доктор Никлайс Рооз?
– Поздравляю, парень. Твой слух не пострадал от морской воды.
Гость прерывисто вздохнул.
– Доктор Рооз, – проговорил он, – это рука судьбы. То, что рыцарь Верности направил меня к тебе из всех…
– Ко мне? – Никлайс нахмурился. – Мы знакомы?
Он силился вспомнить год, проведенный в Инисе, но был уверен, что этого человека никогда не видел. Разве что, конечно, был тогда пьян. В Инисе он частенько бывал нетрезвым.
– Нет, сударь, но я знаю твое имя от друга. – Гость вытер лицо рукавом. – Я уже думал, что сгину в море, но встреча с тобой вернула меня к жизни. Благодарение Святому.
– Твой святой здесь не в силе, – пробормотал Никлайс. – Ну и как тебя называть?
– Сульярд. Мастер Триам Сульярд к твоим услугам, сударь. Я был оруженосцем при дворе ее величества Сабран Беретнет, королевы Иниса.
Никлайс скрипнул зубами. Это имя обожгло его изнутри вспышкой раскаленной злобы.
– Оруженосец… – Он сел. – Что же, и ты, как все прочие, наскучил Сабран?
Сульярд ощетинился:
– Если ты будешь оскорблять мою королеву, я…
– Что ты сделаешь? – поверх очков взглянул на него Никлайс. – Пожалуй, тебя стоит называть Триам Дурьярд. Ты хоть представляешь, как здесь поступают с чужеземцами? Это Сабран послала тебя на чрезвычайно медленную смерть?
– Ее величество не знает, что я здесь.
Любопытно. Никлайс налил ему чашку вина.
– Вот, – ворчливо приказал он, – пей до дна.
Сульярд выпил.
– А теперь, мастер Сульярд, важный вопрос, – продолжал Никлайс. – Многие ли тебя видели?
– До берега меня заставили добираться вплавь. Я выплыл в бухту. С черным песком. – Сульярд задрожал. – Там меня нашла женщина и на острие ножа провела в город. Оставила одного в конюшне… потом пришла другая и велела идти за ней. Она провела меня к морю, и мы вместе проплыли к причалу. За причалом были ворота.
– Открытые?
– Да.
– Как видно, та женщина знается с кем-то из часовых. Попросила оставить открытыми причальные ворота.
Сульярд потер глаза. Море состарило его, но теперь Никлайс разглядел, что парень совсем молод, ему не было и двадцати.
– Доктор Рооз, – заговорил он, – я прибыл с миссией особой важности. Я должен поговорить с…
– На этом я должен тебя остановить, – оборвал Никлайс. – Не желаю знать, что тебя сюда привело.
– Однако…
– Что бы ни привело, ты явился сюда без дозволения каких-либо властей, то есть сделал огромную глупость. Если старший распорядитель тебя найдет и потащит на допрос, я хочу с чистой совестью ответить, что понятия не имею, зачем ты заявился среди ночи ко мне на порог, воображая, что тебя только и ждут в Сейки.