Обитель Варн
Шрифт:
дружбы и финише доверительных отношений. Думать об этом не хотелось, но думалось.
— Привет, — качнул ладонью Игнат, подходя к Алисе, и опустился рядом на
скамейку, — Скучаешь.
— Наслаждаюсь передышкой.
— Насчет рапорта не надумала?
— Нет, я уж как-нибудь по-пластунски до финишного окончания срочной. На
сверхсрочную дыхалки не хватит, и так нервы уже не к черту.
— А я слышал другое. Нервы-то у подружки твоей сдали. Как мордочку подправили,
так и….
— Тебя бы туда! — сверкнула глазами Сталеску.
— Ладно, ладно, не шипи, я ж не со злом.
— Тогда не лезь в душу и Люську не трогай…
— А то и мне фейс подправишь, да? — улыбнулся парень примирительно. Взгляд
кристально честный, чистый и доверчивый. Ангел в ботах!
Алиса фыркнула успокаиваясь.
— Гильзы-то пригодились?
— Ага, уже запаковала, отправлю домой с оказией, на память о светлых днях.
— Ну, и хорошо… Ладно, потопал я за фельдшером. Начсвязи что-то приболел.
Бывай.
— Ага, ага, попутного ветра вам в солдатские шаровары.
— Ох, и язва ты, — хохотнул парень, вставая.
Несмотря ни на что, Маликова не подвела. Сталеску лишь подивилась ее ловкости и
профессионализму по вскрытию дверных замков. Хотя после года практики по
вскрытию энергоблоков и банковский сейф ерундой покажется.
Девушка замерла на углу, чутко прислушиваясь к звукам, оглядывая местность.
Минуты текли на удивление быстро, прошло три, четыре, пять. На шестой Люция
выплыла из дома сержанта и, не взглянув на притаившуюся за углом подругу,
направилась в лазарет партизанскими тропами.
Алиса вздохнула: помогла и то ладно. И пошла в казарму — скоро подъем.
— Ты где была? — подозрительно оглядела ее Донецкая, стоящая на посту у входа
в казарму.
— Рассвет встречала, — буркнула Сталеску, спеша пройти внутрь. Надо же, как не
повезло. Когда выходила, Татьяны не было, а как пришла, так наросла.
`Пронесите все святые', - вздохнула Алиса, хлопнувшись на кровать.
Грохот раздался перед завтраком.
Дом Стокмана сгорел, как факел. Самого хозяина собрали по частям и доставили в
лазарет, но всем было ясно — не выйдет, лечить нечего: множественные ранения и
ожоги, плюс сквозное в голову. Как такое случилось никто не понимал.
Сержант был в коме, а Сталеску в шоке. Она сидела в столовой и ковырялась в каше,
боясь оторвать взгляд от тарелки. За ее столом никого не было, все, от повара до
рядовых, обходили ее стороной, бросали косые взгляды и шептались. Их любовь с
сержантом была всем известна. Еще до прибытия группы из отдела расследований,
как только случилось несчастье и весть о нем разнеслась по дивизиону, во всем
обвинили Алису. А кого же еще?
Сталеску, конечно же, поняла, что Люция поменяла учебные патроны сержанта на
мощные, боевые заряды с самовзрывателями. А добытые Алисой петардные гильзы,
наверняка выкинула.
Они бы взорвались, стоило лишь Стокману сунутьобойму и передернуть затвор, и
опалили бы лицо, окрасили фосфорной краской, максимум поцарапало бы физиономию
или руки отбило. Все. Но Люси этого было мало и она переиграла, подложив
сержанту фактически бомбу. Даже если б он не трогал обоймы, заряды взорвались бы
сами, случись перепаду температуры или встряске. Так случилось. Почистил сержант
оружие, ввел обойму в паз, удар, щелчок — привет.
На вид самовзрыватели легко от учебных отличить — три красных полосы по
окантовке капсюля… Или все же перепутала? Где Люция их взяла? Может и не она —
Стокман арсенал держал? Исключено: он сволочь, но не идиот. А вот Люся…
Девушка также хорошо понимала, что не сейчас, так через час за ней явятся из
отдела и уведут на допрос, и она долго и нудно будет доказывать, что не золотая
рыбка. И ничего не докажет, только подставит Люцию в ответ на то, что та
подставила ее. Но если та сделала это скорей всего ненамеренно, то ей придется
сдавать ее целенаправленно.
`Что ж ты наделала, Люся'? — сжала ложку Алиса, еле сдерживаясь, чтоб не
расплакаться.
Нет, Люську она не сдаст, хватит с нее увечий и прессовки, совсем та сломалась,
раз на преступление решилась. Да и смысл выдавать Маликову, если утром
караульная видела Сталеску, а ту никто не видел. Для всех она — больной человек,
мирно ждущий манны небесной от начальства и способный разве что, дойти без
сторонней помощи до сортира.
Тогда, что говорить, что делать?
Да ничего! Не видела, не слышала, не знаю, а утром наслаждалась пением птиц на
плацу. Не верите — поймайте пару ворон и допросите. Они-то точно все знают…
— Рядовая Сталеску? — раздался голос за спиной. Алиса скрипнула зубами
предполагая, кто явился по ее душу, повернулась: перед ней стоял молоденький
лейтенант с лычками отдела внутренних расследований на рукаве, рядом двое