Облако в рюкзаке
Шрифт:
Мадэ оказалось очень легко узнать. Он улыбался так широко и искренне, и махал руками так отчаянно, будто я была его горячо любимой сестрой, которая уехала покорять Эверест, попала там под снежную лавину, которую он не чаял увидеть живой, но благодаря собакам-спасателям, случайно учуявшим меня, мы смогли встретиться. С первых минут пришлось включаться и тоже широко улыбаться, что русскому человеку непривычно. Мы можем забыть дома телефон, кошелек, проездной, но недовольное лицо – никогда.
Дорога от аэропорта до Убуда должна была занять час-полтора. Вообще, план двухнедельного времяпрепровождения на Бали был такой: одна неделя – Убуд с окрестностями, вторая – океанское побережье.
Мадэ оказался не только улыбчивым, но и очень разговорчивым, поэтому включаться пришлось не только улыбками, но и разговорным английским. Поначалу
Конечно, в свете происходящих политических событий я не могла не спросить, как Мадэ относится к русским. Он ответил, что русские при первом знакомстве кажутся ему грубыми, потому что не улыбаются, но он знает, что на самом деле мы хорошие люди, ни капли не злые. Пришлось сказать, что не улыбаться – наша национальная привычка. Потом темы из учебника английского закончились, и мы перескочили на обсуждение йоги и медитаций. Мадэ оказался не просто водителем, а учителем йоги, тренером по большому теннису и владельцем туристического бизнеса (сразу вспомнились русские таксисты: у меня так-то бизнес свой, а таксую я для души). Йога – это не только физические асаны. Важна духовная составляющая. Плохие мысли, зависть, злость, грубость – наркотики для души. Мы не принадлежим себе, и наши дети не принадлежат нам. Мы все принадлежим богу. Какая непривычная идеология. Ведь дома нам по телевизору каждый день без устали напоминают, кого надо ненавидеть. Врагов так много, что трудно понять, как это возможно одновременно. Мне, человеку с высшим образованием, не разобраться. Надо второе высшее получать. Наверно, во всем виноват юморист Максим Галкин и прочие иноагенты.
Мадэ дал отличное определение медитаций. Медитация – это способность фокусироваться на чем-то одном. Например, на дороге, если ты водитель. Еще от него я узнала про такую штуку, как кундалини пауэр. Способность к самоисцелению с помощью силы внушения. Мадэ кундалини пауэр не обладал, потому что недостаточно много тренировался. Я полностью концентрировалась на нашем диалоге, по сторонам смотреть не получалось. Поэтому описать, как выглядела дорога из аэропорта в Убуд, не могу. Через полтора часа мы добрались до Убуда, Маша и Артем уже стояли у входа и ждали нас.
***
Маша и Артем, как я уже говорила, уехали жить на Бали после 24 февраля 2022 года. На одном месте надолго не останавливались, перемещаясь по острову. Жили то там, то сям. Сейчас вот обосновались в Убуде. В балийской жизни Артема и Маши быстро наступил момент, когда им надоело объяснять местным жителям, как произносятся их имена, и они стали Артэмом и Марьей.
Марья и Артэм (он же, согласно профилю в соцсети, Прямоходячая Собака) за несколько месяцев вынужденной эмиграции поднаторели в английском, выправили местную банковскую карту, нашли места, где вкусно кормят, взяли в аренду мотобайк и научились выбирать палочки с благовониями. Иначе говоря, вполне вписались в окружающую индонезийскую действительность. Много работали. До моего приезда выходили из дома только по выходным, поэтому оставались белокожими и выглядели, как будто приехали только вчера. Чемоданы не распаковывали, чем напоминали эмигрантов двадцатых годов прошлого века, бежавших от советской власти. Которые надеялись, что вот-вот все закончится. Обзавелись лейкой для душа, сковородой, парой полотенец, шлемами для поездок на мотобайках, сеточкой для душевого слива и бутылкой масла. Этим напоминали кочевников времен Великой депрессии, которые бродили по дорогам, таская с собой нажитый скарб.
У Маши был выработан четкий план на предмет того, как мы будем
***
Мы поселились в центре Убуда. Это было что-то наподобие жилого комплекса: несколько гостевых вилл и хозяйский дом, объединенные общей территорией с бассейном. Снять подобное жилье недорого. Не дороже, чем хостел за МКАДом. Хозяйка виллы, Кадэк, милейшая сияющая улыбкой балийка, поддерживала во дворе, на виллах и общей кухне потрясающую чистоту. Она убиралась сама и в хвост и гриву гоняла своих работников-пацанов, чтобы те делали все тщательно.
– Вайян, подойди сюда. Шурх-шурх и готово. Куда это годится? Туристы ко мне больше не приедут! Подмети крыльцо как следует!
Кадэк обожала поговорить с каждым из своих гостей. Ее интересовало все. Планы на день, где были вчера, сколько кому лет, половозрастной состав семьи, кто откуда приехал, нравится ли вилла и не досаждают ли комары. Мы болтали с ней обо всем и ни о чем каждое утро. Кадэк собственноручно готовила всем постояльцам вкуснейшие обильные завтраки, единственным недостатком которых был крепчайший кофе, который было невозможно пить. Кофе-чифир. Почему-то все встреченные нами балийцы готовили только такой кофе. Считая, что чем крепче, тем лучше, они высыпали в кружку по полбанки кофе. Чтобы хоть как-то нивелировать горький вкус, приходилось в промышленных масштабах добавлять в кофе сахар и молоко, но это спасало напиток в самой малой степени.
Первое впечатление от Убуда – влажность. Она огромная, по ощущениям 146%. Жвачки, которые лежали в кармане рюкзака, за пару дней слипались в комок. Купальники, сушившиеся во дворе после стирки, за сутки никак не изменяли своего состояния. Открытая упаковка с крекерами адсорбировала влагу из воздуха, и крекеры превращались в мягкие влажные печеньки. Даже завзятые оптимисты не могли бы поверить, что волосы после мытья головы высохнут без помощи фена. Ждать, что когда-нибудь высохнут полотенца, было затеей абсолютно безнадежной. Они нагревались, но не высыхали. Температура воздуха днем и ночью держалась примерно одинаковой. Что было приятно. С приходом темноты не надо было дрожать от прохладного ветра, доставать толстовку и жалеть, что не взял с собой носки.
Второе впечатление от Убуда – безумное по нашим меркам движение транспорта. Машин мало, но на дорогах роятся мотобайки. Бабушки и дедушки едут помедленнее, рядом с обочиной, жужжа, как большие умудренные жизнью шмели. Остальной народ, пчелы в расцвете сил, мчатся кто во что горазд, словно езда на мотобайке есть их единственный смысл жизни. К байкам присобачивают и везут все подряд: кур в клетках, доски для серфинга, пакеты из супермаркета, строительные материалы, пчелят-младенцев. Младенцев, конечно, не прикручивают, а прижимают к себе. На головы им надевают меховые шапки с помпонами, которые то ли защищают от ветра, то ли выполняют роль шлема. Европейцы возят собак. На перекрестках и центральных улицах царит хаос. Кто кого должен пропускать, непонятно. Каждый за себя. Пешеходы переходят на противоположную сторону улицы как умеют. При этом ни одной аварии мне видеть не доводилось. Маша с Артемом за четыре месяца тоже ни одной не видели.
В Убуде о пешеходах заботятся, для них придумали пусть узенькие, но тротуары. В тротуарах иногда встречаются провалы, можно сломать ногу, но это только на пользу – внимательнее надо быть. В других населенных пунктах Бали тротуаров нет. Пешеходам остается идти вдоль дороги, раздумывая о покупке собственного байка или установке на телефон приложения Гоуджек. Гоуджек это приложение для вызова мототакси, автотакси и доставки еды. Похоже на наше Яндекс Go. Забиваешь точку, откуда надо ехать, точку, куда надо ехать, и готово. Приложение выдает длительность поездки в минутах и стоимость рупиях. Приближение водителя можно отслеживать в режиме реального времени. Оплата или со своего баланса, или наличными. Поездки получаются дешевыми и быстрыми, потому что без пробок. Сервис можно использовать не только как такси, а как курьерский или как средство доставки еды из ресторанов. Если в кафе пицца будет стоить 60 000 рупий, то гоуджекер (наверняка у них есть общепризнанное другое название, например, мототаксист, но лично мы ребят на мотобайках, занимающихся подвозом пассажиров, называли гоуджекерами, так что читателям придется смириться) привезет ее за 80 000 рупий. В первый же день Артем купил мне местную симку и установил Гоуджек. Так что я была во всеоружии.