Область трансцендентности
Шрифт:
– Готово, – сказал искин.
В МСОРе отобразилось что-то невнятное. Только спустя секунду я понял, что вижу: нечто похожее на туманность, но размеры поражали воображение. Половина Млечного Пути там бы точно уместилась. Единственным объяснением этому факту могла служить сверхнизкая плотность вещества, иначе туманность уже давно бы сколапсировала в гигантскую чёрную дыру.
– Эту карту мне дал Демиург, – сказала Молния.
– Оно физически существует? – удивился Северин. – То есть это что-то вроде врат?
– Не совсем. Этот переход скорее похож на колодец. Не гравитационный и даже не пространственный, – она чуть отстранилась, посмотрев куда-то вверх, словно это позволит ей объяснить лучше. – Если представить миры как гипершары, то это место будет их пересечением. Оно постоянно сдвигается и даже прыгает. Разумеется, пересечение идёт ещё и по времени, а не по трём измерениям. Удобный для нас момент как раз будет через двое суток. Но если мы промахнёмся, то можем попасть не в то время и не в то место.
– Заманчиво, – усмехнулся я. – А как мы найдём этот переход?
– Я уже его нашла. Эта туманность – единственная, оставшаяся в нашей Вселенной. Найти её не составило труда. Ходовые испытания мы уже проверили. Завтра попробуем прибыть на место.
– Как далеко наша цель? – спросил Корон.
– Двадцать миллиардов светолет, – ответила Молния.
– Сколько?! – воскликнули мы хором.
– Вообще, какая разница? Мы переместимся туда мгновенно. Ровно за ноль минут, ноль секунд, – она сомкнула указательный и большой палец, показывая «ноль». – Вы же засекали неделю назад… Координаты искину я только что дала. Ястреб, ты получил?
– Подтверждаю, – отозвался вездесущий искин. – Двадцать миллиардов шестьсот двадцать…
– Ястреб, неважно, – остановил я его.
– Как это неважно? Здесь важен каждый миллиметр, – ответил он.
– Дотошный, – признал Корон.
– Вредный, – сказал я. Каргонец крякнул.
– Но… одно дело прыгать около планеты, а другое лететь за миллиарды световых лет, – засомневался Северин. – Это же почти через всю Вселенную!
– Не через всю, всего лишь пятую часть… Эта Вселенная очень старая, соответственного гораздо больше, – сказала Молния. – Привыкайте к новым скоростям.
В её глазах мы походили на кочевников, пересевших с лошадей на гравилёты. Что нам ещё оставалось? Только привыкать.
– Аномалия пройдет по этому перешейку послезавтра в 9:24 по корабельному времени, – Молния провела рукой по изображению туманности в том месте, где виднелся небольшой разрыв. – …Предлагаю отправиться в путь завтра в 11 часов по корабельному времени. Несколько часов на корректировку курса нам хватит. Останется только ждать.
– А почему не сегодня? – спросил Корон.
– У нас появилось ещё одно дело, – ответила Молния.
– Есть предложение оживить Ястреба, – добавил я.
– Это возможно? – удивился каргонец. Его кошачьи зрачки расширились и стали похожими на человеческие.
– Да.
– Не имею ничего против, если он как-то поможет нашему делу.
Меня удивила лёгкость, с которой Корон согласился с предложением. Казалось, его оно совсем не поразило. Или я до сих пор плохо понимаю язык жестов?
Глава 15
Заговор
Я ответил Руслану, что доверяю мнению Молнии о каргонцах, и не кривил душой. Разве что немного. Но слепо следовать распоряжениям Демиурга и их плану было не в моём характере. Боюсь, за месяц мы едва научились терпеть присутствие каргонцев и подавлять отвращение, но они по-прежнему оставались тайной за семью печатями, а тут ещё подозрения Манулова. Меня они взволновали не на шутку. Слишком многое стояло на кону, чтобы пренебрегать такими заявлениями, поэтому вечером по корабельному времени я пришёл к Руслану. Бортинженер уже ждал меня.
– Привет, – сказал он, крутя в руках небольшой фонарик.
– Я поздоровался и спросил:
– Как доктор Риу?
– Пришёл в себя, забрал банку кофе и заперся в своей лаборатории. Думаешь, Корон ничего не узнает?
– Надеюсь. Хорошо, что Риу исследователь по натуре, – сказал я. – Прям как Белоусов.
– Да, но отличие от него, доктор Риу не воображает себя великим исследователем.
– А ты стал относиться к каргонцам лучше.
– Нет, просто я лучше узнал Белоусова. Пойдём, я тебе покажу, что происходит на самом деле.
Манулов соединил свою каюту с инженерным отсеком. Я никогда не спускался сюда, доверяя работу Руслану и Бернару. Отсек отказался довольно просторным, метров двадцать в высоту и около сотни в длину. Ускорители и преобразователи энергии Феннига расположились по бортам, образуя между собой длинный коридор, по которому разносился монотонный гул работающих коллекторов. Свет едва шёл откуда-то с потолка, и его явно не хватало на всё помещение. Я хотел приказать Ястребу включить свет, но Руслан остановил меня движением руки.
– Следуй за мной.
Бортинженер пошёл вперед, я последовал за ним. Дойдя до середины «коридора», он завернул, и вскоре мы наткнулись на тупик. Манулов включил фонарик и направил свет на угол.
– Я видел, как каргонцы заходили сюда. Сейчас восемнадцать часов. В половину восемнадцатого они уходят с рабочих мест и не появляются до двадцати. Так что у нас есть время. Чувствуешь этот запах?
Я принюхался. Запах каргонцев я чувствовал, этот кисловатый привкус распространялся всюду, где бы они ни появлялись, так что не замечал ничего особенного, о чём и сказал Руслану.