Область трансцендентности
Шрифт:
Вот дерево, вот летает мошкара. И даже сюда она забралась вездесущая… каждое насекомое видно со всех сторон, они мечутся роем, проходя сквозь сородичей. Картинка накладывалась на знакомое мне трёхмерное изображение, словно работали сразу два проектора.
Ничего сложного. Нужно только привыкнуть.
– А здесь живут люди?
– Люди? Да, я открыл портал как раз у города.
Да, Демиург знал все мои желания.
– Пойдём, – сказал он, и я сделал несколько неуверенных шагов. Они удались.
Я попытался сконцентрироваться на «боковом видении». Так странно было наблюдать за собой со стороны. Такой неуклюжий и даже смешной в своих движениях. Я захотел перепрыгнуть через бездну. Мне помогли в этом, но на том краю каждый шаг давался с трудом.
Город располагался за холмом. Как только мы поднялись на него, мне открылась нечто близкое к фантасмагории. Здания, видимые со всех сторон, казались обшитыми золотистым мехом, отчего сияли на солнце. Балконы, пролёты, галереи между ними соединялись между собой и выглядели как на сюрреалистической картине, нарушающей все правила геометрии, отчего казалось, что крыши домов нависали над окнами, но парапеты почему-то обращены во внутреннюю сторону. Вполне обычные люди передвигались по крышам и проспектам странным образом, то идя по воздуху, то словно перепрыгивая через огромные расстояния, появлялись на противоположной стороне улицы.
– Люди живут не только у вас, – пояснил Демиург.
По сравнению с ними я казался себе инвалидом. Мир хоть и завораживал своей необычностью, но казался мне чуждым.
– Вернёмся обратно. Времени осталось мало…
– Да, – ответил я и обнаружил около себя уже знакомую мне дверь. Моё маленькое путешествие закончилось…
Каждый из нас получил что-то от Демиурга. Я увидел иной мир, Корон смог успокоить свою совесть, поговорив с ушедшей девочкой по имени Эа. Манулов выглядел на редкость умиротворённым, словно гигантский груз отпустил его. Что попросил Северин, я так и не узнал, а сам он утверждал, что ему ничего не было нужно, и он отказался. «Не хочу быть обязанным» – ответил капитан разведчика. Зато Белоусов, наконец, узнал принципы технологии, позволяющей так просто управлять реальностью, что она подстраивается под мысли живого существа, как это делал наш корабль.
– Всё гениальное просто, – говорил он с таким важным видом, словно сам открыл эти принципы. Наверное, археолог уже подготавливал себя не только к лаврам великого исследователя, но и изобретателя. – Корабль не состоит из материала. На нём вообще нет материи в привычном для нас виде. Что есть частица? Сконфигурированная энергия. Создаются подпространственные поля, которые накладываются друг на друга. В точке наложения возникает резонанс, где и появляется подобие частицы, её имитация, которая «затвердевает» со временем. Это не материал и даже не энергия, а что-то вроде уплотнения пространства, когда виртуальные частицы становятся реальными!.. – Белоусов продолжал рассказываться, словно стал специалистом в области подпространственной физики. Северин и Корон слушали его очень внимательно, и Белоусову льстило такое внимание.
Что касается Молнии, она выглядела обиженной. Неужели она расстроилась, что он оставил её одну? Раньше она не обращала на такое внимания. Я вспомнил слова Демиурга. Его предупреждение теперь вырисовывалось отчетливо: Молния закончила своё превращение и стала человеком со всеми вытекающими отсюда положительными и отрицательными последствиями. Её жизненный опыт не насчитывал и года, несмотря на множество знаний.
Мне её было искренне жаль. В нашем мире она не увидит такого уважения и трепета, которые мы все ощущали перед нею и её создателями. Там она, уже будучи, по сути, ребёнком, станет врагом и для людей, и для каргонцев. Общей целью, средоточием зла. Священники будут молить бога об изгнании демонов, толпы фанатиков запоют о конце света, а власти будут призывать к долгу. «Стоять до конца!» – станут кричать капитаны, канониры с остервенелой злобой пошлют тысячи снарядов в наш корабль…
Когда мы вернулись на корабль, искин закончил свою голографическую модель. Он записал её на кристалл со структурой организма и отдал его мне. Через час все мы собрались в рубке и приступили к делу. По негласному соглашению я приступил к работе: поставил Дизайнер на приборную панель и вложил в него кристалл.
Молния и все остальные находились рядом и с интересом наблюдали за каждым моим действием. Вероятно, когда-то точно так же появилась она сама, а теперь эстафету «очеловечивания» принимал наш искин. Вот-вот должно случиться чудо, и на свет появится новый член экипажа.
Все в ожидании затаили дыхание, стараясь не пропустить миг, но пока ничего не выходило. Дизайнер стоял на панели и не подавал никаких признаков активности. Я даже стал сомневаться, удастся ли нам завершить начатое.
– Мы что-то сделали не так? – спросил Северин у Молнии.
– Не знаю. Вроде всё верно.
– Может быть, формат данных ему не по вкусу?
Я прикоснулся к чёрному корпусу и тут же отдернул руку – жар обжёг мне пальцы. В следующую секунду из него стал выходить чёрный дым – корпус устройства «испарялся», словно его сдувал неосязаемый ветер. Чёрная змейка разливалась по воздуху, как по невидимому руслу. Достигнув нескольких метров, она накатилась на невидимый барьер и стала обтекать его. Все мы непроизвольно сделали шаг назад.
Постепенно преграда искажалась и принимала очертания человека, сначала окантовкой силуэта, но затем цельной тёмной фигурой. Чёрный цвет стал отступать, поблескивая серебристыми бликами. Эти полосы пробегали по фигуре, заполняя собой всё большую площадь, а затем начали исчезать, уступая место телесным цветам.
Перед нами стоял мужчина лет тридцати атлетического сложения. Его лицо мне казалось смутно знакомым – загорелая кожа, голубые глаза, властный и гордый взгляд. Он был одним из тех, кого большинство женщин называют «красавчиком». И где искин откопал такого персонажа?
– Рубин Бэй? – удивился Северин.
– А кто это? – спросил Корон.
– Бэй? Известный актёр, – ответил Мирослав. – Разве не в курсе?
Я пригляделся. Действительно, похож. Наверное, Ястреб взял его из голофильма. Неплохой выбор с одной стороны, вот только его следовало побыстрее приодеть. Это произошло автоматически – аватар мгновенно облачился в форму пилота. Значит, первым отреагировал Мирослав. В какой-то мере искин являлся его коллегой.
Ястреб смотрел на нас удивлённо, словно видел впервые.
– Ну как ты? – спросил я, не зная, с чего начать.
– Можешь что-нибудь сказать? – поинтересовался Белоусов.
– Странно, – ответил аватар медленно, с трудом. Это же слово отозвалось в моём коммуникаторе. – Словно прибавился ещё один интерфейс…
– Ты чувствуешь? – спросила Молния.
– Не знаю… Это странный интерфейс. Не как сенсоры или манипуляторы… раньше была просто информация, а сейчас… Это что-то больше… Это называется чувством?
– Да, Ястреб. Теперь ты связан с глубинными структурами мира. Это нечто большее, чем информация, это обратная связь с ними, – она подошла к Ястребу и сказала. – Добро пожаловать в живой мир.