Облик Зоны (Сборник)
Шрифт:
И однажды он оказался в одиночестве, за много километров от ближайшей Базы или схрона, совсем без патронов и с автоматом, затвор которого безнадежно заклинило, к тому же в рваном защитном костюме. Даже без ножа, клинок которого неожиданно сломался о простую деревяшку. Готовился Костя к гибели, а на Кордон вернулся целым-невредимым, без единой царапины.
И не то, чтобы на пути ему никто не встретился, нет — стая собак слепых попалась, и немалая. Приготовившись к смерти, пребывая в состоянии отрешенном, Костя с любопытством стал разглядывать подбиравшихся к нему псов — рычащих, истекающих слюной, готовых наброситься на беззащитного человека, разорвав
Потом все было — и дрожь нервная, и пот, и накрывшая с головой волна ужаса от пережитой опасности, но самым ярким оказалось удивительное чувство единения с детьми Зоны, когда человек и псы смотрели друг на друга без ненависти, с пониманием и состраданием.
— Вот так Зона вразумила, растолковала, что все эти автоматы-бронежилеты-детекторы мне ни к чему, — закончил свой рассказ Костя, — и, в конце концов, смирился я, понял, что судьба у меня особенная, и жизнь тоже. От аномалий да мутантов что-то оберегает меня, а воевать я вообще не способен оказался.
— А как ты вообще это делаешь — ну, вот эти свои речи примирительные, как слова находишь, интонации нужные? — продолжил я расспросы.
— Это словами описать сложно, даже невозможно, пожалуй. Сами слова из меня выходят. Я себя, да и других людей в такие моменты почти не слышу — сердцем слушаю. Наверное, оно и помогает говорить то, что требуется. И ведь важно не только, что сказать, но и как сказать….Нет, объяснить не смогу. Все понимаю, но когда объяснить пытаюсь — слов не хватает, — закончил попытку объяснить свой феномен Константин.
— Трудновато, наверное, живется? — спросил я, прекрасно зная, каков будет ответ.
— Ну да, — согласился Костя, — за снаряжение новое заплатить нечем, о ремонте, а тем более переделках каких-то я уже и думать забыл, да и на кормежку обычную денег нет…. Если б не доброта человеческая, наверное, уже бы помер. Но думаю, Зона меня для чего-то значимого хранит, что бы пользу всеобщую принести. Так что жду этого момента, и верю — особый он будет, не то, что стычка обыкновенная или там драка в баре. Так и хожу между базами, жду судьбу свою. Ко мне уже привыкли, привечают, кормят-поят люди добрые, ну и я стараюсь, когда могу, помочь — чтоб сталкеры, да и вообще люди в Зоне кровь зря не лили. Получается обычно, чему я очень рад, ну и люди….
— Да что за мистицизм такой, что за идеи такие возвышенные, — перебил я Костю, не выдержав его покаянно-смиренного тона. — Ну да, получается у тебя народ примирить, в разные стороны без стрельбы и крови развести — так и пользуйся талантом своим! На переговорах группировок, которые частенько в бой превращаются, тебе ж цены не будет! Вернее, цена эта будет, и очень хорошей. А еще барыги, когда с военными договариваются, или проводники….Да вообще, мало ли где будет твоему дару переговорщицкому применение, ты ж озолотиться можешь!
— Да, дар — это ты хорошо сказал, правильно, — мягко, с улыбкой заметил Костя. — Только мне Зона не велит на даре этом наживаться.
Затем он долгим, внимательным взглядом посмотрел на меня, и показалось — не в глаза, а прямо в душу.
— А знаешь, не случайно мы с тобой встретились, — сказал он, — я завтра с тобой пойду, мы друг другу понадобимся.
Таким неожиданным образом завершилась наша беседа. Я не слишком отпирался — проход по Дикой территории должен быть не слишком опасным, только что завершился рейд Долга по зачистке завода Росток, и бандиты, обычно представлявшие для небольшой группы немалую опасность, встретиться нам не должны были, так что шансов в серьезную переделку угодить было совсем немного.
В путь мы с Костей вышли рано утром. Только что прошел дождь, и сквозь обычные, всегдашние тучи поблескивали редкие солнечные лучи, отражаясь в каплях на листьях и крышах, которые от этого блестели россыпью разноцветных бус. Настроение у меня было приподнятое, даже немного радостное, дышалось легко.
Костя напарником оказался неплохим, шагал бодро, в дороге лишнего не болтал, место ведомого занял безропотно. Только однажды он вмешался в процесс выбора пути — когда проглядел я притаившуюся в тени ржавого железнодорожного вагона «комариную плешь» — не большую, но неизвестно, насколько мощную. Этот случай прибавил доверия к Косте, но все же, я считал его заблуждавшимся, даже заблудившимся в мистических слухах и суевериях Зоны, а оттого придающим чрезмерно большое значение всяким совпадениям и странностям здешнего бытия.
Ну, и как водится, порадовавшись хорошему началу, был я наказан за это очень скоро. Вообще-то бандиты особой изобретательностью не отличаются, но тут целый спектакль был подготовлен, притом кровавый. Небольшая группа сталкеров-нейтралов, угодившая в засаду, превратилась в несколько трупов, валявшихся смятыми безжизненными куклами. Россыпь гильз, пятна крови, остатки снаряжения, втоптанного в грязь, все это ясно указывало на жаркую схватку, в которой погибли парни.
И когда один из них застонал, я тут же бросился к нему — перевязать, сделать укол антидота, а как же! И конечно, автомат вместе с рюкзаком для удобства сбросил с плеч. Так что, когда «раненый» перевернулся на спину и направил на меня «ТТ», до автомата было не дотянуться, и оказались мы с Костей окруженными несколькими бандитами в традиционных кожаных куртках, под прицелом пяти стволов, так что сопротивляться было абсолютно бессмысленно.
Тыл должен был прикрывать Костя — но что он мог сделать? Да он и не заметил угрозу вовремя — наверное, засмотрелся на картину побоища, так что застали нас врасплох, без всякого для себя риска.
Делать было нечего, и я покорно поднял руки вверх, подчинившись команде, поглядывая при этом по сторонам и стараясь оценить ситуацию.
Держали нас грабители на «3» с минусом. Коренастый малый при виде наших поднятых рук шагнул вперед и, полуобернувшись к своим, довольно улыбаясь, заговорил: — Во, толковые овцы попались, сразу секут, чего делать должны, а?
Своим бочкообразным торсом он перекрыл траекторию стрельбы сразу двум автоматчикам, оказавшись между нами. Еще один грабитель, изображавший в момент захвата раненого, встав с земли, оказался совсем близко — его я вполне мог достать, первым же ударом.
А вот пятый — седой, сухопарый, с холодным и спокойным взглядом серых глаз, беспокоил меня всерьез. Этот противником выглядел нешуточным. Он стоял немного в стороне — в трех-четырех метрах, не расслаблялся, настороженно наблюдал за происходящим, и я отлично понимал, что «в случае чего» этот хладнокровный боец нашпигует картечью из своего автоматического дробовика и своих, и чужих, превратив всех нас в куски дымящегося мяса.