Облом, или Желаемое торжество не состоялось
Шрифт:
– Зачем? – не выдержала Суховей. – Он же не занимается финансовыми вопросами.
– Да, не занимается, – поддержал ее Товаров.
– Надо! – отрезала Зинаида Евдокимовна.
Она хотела, чтобы Афанасьев был, на всякий случай, свидетелем принятия решения, да, и, дать еще один повод первым заместителям для ревности к нему.
– Но, тогда надо пригласить и Смирнову, – сказал Товаров.
Она действительно забыла про Смирнову, еще одного своего заместителя, забыла, может быть потому, что привыкла с ее вечно соглашающейся с ее, Зинаиды Евдокимовны мнением, позицией. Она, став начальницей, быстро, буквально, в первые дни после своего назначения, пресекла малейшие попытки Смироновой проявить инициативу, высказать собственное мнение. Робкая по натуре, Смирнова от ее крика и оскорблений, сразу съежилась, как-то даже стала меньше ростом, и теперь не смела лишний раз без приглашения, даже зайти к ней в кабинет, тем более, если в нем находился кто-либо из сотрудников, предпочитая тихо сидеть в приемной с документами, ожидая ее приглашения
– Да, и Смирнову позови! – крикнула она Томке, полагая, что на этот раз присутствие Смирновой не помешает.
После того, как в кабинет, поздоровавшись с присутствующими, уверенной походкой, как всегда с папкой, вошел Афанасьев, и вбежала запыхавшаяся и испуганная от неожиданного вызова Смирнова, Зинаида Евдокимовна, изложила суть происшедшего.
– Ну, что будем делать? – она обвела взглядом находящихся в кабинете.
Смирнова испуганно молчала, Суховей по-прежнему смотрела в пол, Товаров сидел с отсутствующим видом, как будто его это не касалось.
– Он, точно он! – утвердилась в своем мнении она.
– Зинаида Евдокимовна, – начал Афанасьев, – надо выяснить: почему это произошло.
– Что выяснять! – вспылила она. – И так понятно, лодыри и бездельники!
– Кто? – вновь задал он вопрос.
– Кто? – она осеклась, боясь проговориться о своих подозрениях.
– А, действительно, кто? – поддержал Афанасьева Товаров.
– Он еще и ваньку валяет, придуряется, – зло подумала она. – Так я тебе и сказала, что ты!
Она понимала: назови она сейчас Товарова виновником происшедшего, он потребует от нее доказательств. Доказательств, которых у нее, кроме ее убежденности в том, что все это подстроил именно он, нет. А раз нет, значит, она обвинила его, наладившего, как с ней поделились некоторые коллеги-руководители, тесные отношения кое с кем из окружения Коренева, голословно. Получается, что Товаров, сможет использовать это против нее. А там … – ей стало страшно, капли липкого холодного пота потекли по ее спине, – прощай должность, все, конец!
– Что ты предлагаешь? – обратилась она к Афанасьеву.
– Надо получить объяснения от сотрудников финансового управления, проанализировать их, определить причину и виновного, затем принять меры.
– Эка, хватил, – понимая, что он прав, подумала она. – В другое время я бы так и поступила, но не сейчас. Сейчас, именно сейчас, надо принять меры, показать всем, что она, только она знает как руководить организацией и равных ей нет!
– Конечно, давайте потребуем письменные объяснения, – снова вступил в разговор Товаров.
– Как бы, не так, – злясь на Товарова еще больше, подумала она, – ты, конечно, поможешь им их составить, затянешь время, и в результате выйдешь сухим …
– Нет, не пойдет, – отрезала она. – Надо решать сегодня!
– Зинаида Евдокимовна, можно пригласить всех финансистов к Вам в кабинет, поговорить с каждым и принять по итогам решение – предложил Афанасьев.
– А он прав, – чувствуя зависть к нему, быстро нашедшего приемлемое для нее решение, поняла она. – Пусть-ка, они попробуют у меня отвертеться! Заодно, посмотрю, как будут вести себя замы… Авось, Товаров и попадется …
– Хорошо, но только все присутствующие будут принимать участие в разговоре, – категорично заявила она.
– Зинаида Евдокимовна, – сказал Афанасьев, – разрешите мне не участвовать, много других дел, да, и финансовые вопросы вне моей компетенции.
– Нет, – отрезала она, – дела подождут.
Томка вызвала в приемную всех находившихся на рабочих местах сотрудников финансового управления. Они друг за другом входили к ней в кабинет, многие из них пугались, видя находящихся в нем, отвечали на ее вопросы и выходили, оставаясь в приемной.
– Ну, – когда за последней из них закрылась дверь кабинета, спросила она, – что будем делать?
– Надо подумать, – произнесла, молчавшая все время, Суховей.
– Надо, – поддержал ее Товаров.
– Зачем? – вспылила она, понимая, что ничего против Товарова ей получить не удалось. – Не уже ли и так не ясно?
Все молчали.
– Я решила уволить … – начала она, соображая кого из сотрудников финансового управления выбрать жертвой.
– Кого? – встрепенулся Товаров.
– Кого? – как эхо повторила Суховей.
Афанасьев и Смирнова, молча, смотрели на Зинаиду Евдокимовну.
– Лариску.
– Колобкову? – неожиданно для нее удивился Афанасьев.
– Да! А, разве, кто-то против? – она обвела всех взглядом.
– Нет, Зинаида Евдокимовна, – поспешно произнесла Смирнова.
– Пожалуй, надо ее, – не спеша, оторвав взгляд от пола, произнесла Суховей. – Ее.
Товаров и Афанасьев молчали.
– Итак, – она решила подвести итог, – Вероника Александровна и Павлина Харитоньевна согласны со мной. А, вы?
– Согласен! – выдохнул, как ей показалось с облегчением, Товаров.
– Нет, думаю наказывать надо не ее, – сказал Афанасьев. – Не она виновата.
Все недоуменно уставились на него.
– Интересно, – подумала она, не успев хорошенько разозлиться на него, – не уже ли он, что-то знает и решил сдать ей … Но кого? Товарова или Суховей? Скорее всего, Товарова …
– А кто же виноват? – пытаясь скрыть появившийся интерес и косясь на Товарова, спросила она.
Все настороженно ждали ответа.
– Вяткина.
– Вяткина? – опешила она.
– Да.
– Почему?
– Зоя Эдуардовна – начальник управления, обязана организовывать работу своих подчиненных, контролировать их деятельность. Она несет ответственность за результаты работы управления.
– Лариска – заведующая отделом, – возразила, тоном не терпящим дальнейших возражений Зинаида Евдокимовна, – ее отдел должен был перечислить деньги в срок.
– Согласен, но сотрудники ее отдела, как мы все только что слышали, во время подготовили платежные документы, она завизировала их и передала на подпись Вяткиной. А Вяткина продержала их у себя, не подписывая, больше положенного, поэтому, получив от нее подписанные ею платежки, сотрудники отдела Ларисы Моисеевны не успели во время передать их в банк. И. потом, не ясно, почему Зоя Эдуардовна так долго держала их у себя, в этом, на мой взгляд, тоже надо разобраться.