Облучение

Чекасина Татьяна

К седьмому ноября – повышение температуры до «фебрильных цифр», кровоизлияние в мозг – и всё было кончено. После праздников – последний акт драмы: Лёка опять оказалась, будто на «сцене», и этот её монолог был самым удивительным…

Милка, то есть Эмилия Тимофеевна Вохрина, настоящая генеральская дочка, Лёкина двоюродная сестра, не плакала, она просто рыдала…

Над Лёкиной головой, неподвижно, чинно лежащей затылком на маленькой подушечке, жёсткой, сделанной не с той целью, с какой делают обычные пуховые и перовые подушки (в них можно с наслаждением зарываться лицом, подвёртывать под себя руками и вообще всячески мять и приспосабливать для своего сладостного

живого состояния), торчала не к месту её улыбающаяся фотография. Лежавшая под этой фальшивой фотографией Лёка казалась старше нас с Кукурузовой. Перевоплощение испугало, вызвав недоверие к происходящему. Лёку можно было узнать теперь только по «бальному» платью, надетому как-то напоказ. Сборки выплеснуты поверх белого покрывала. Мы постояли в актовом зале, поглядели недоумённо и вернулись в «спецчасть». Не работалось. Смотрели в окно. На улице Народной власти закрутилась метель, снег липкий нёсся к земле. «А снег идёт, а снег идёт», – услышала я в ушах её опереточный голосок, песенку нашей с ней общей юности, общей в том смысле, что современницы мы, почти одногодки. Мы-то с Кукурузовой считали себя в тридцать пять старухами. Лёке осталось навечно тридцать три. «Христов круг» в возрасте Иисуса был ею завершён. Кто бы поверил, что можно так маскироваться… Ворота распахнули двое солдатиков, подали катафалк. Во двор вывалился, сверкая трубами, военный оркестр. На него тотчас нападало полно снегу, заиграл он зловеще. Мне хотелось заткнуть уши, но голос Кукурузовой комментировал, будто был это голос не другого существа, а мой внутренний:

– И кто она такая, чтоб её так хоронить! Шикарные похороны. Шик! Блеск! Вся жизнь шик-блеск…

Мы надели шубейки неприглядные, не пропустить бы выноса, да в автобус, на кладбище… Морковникова не было: просто так совпало, что гарнизонное начальство угнало многих офицеров на полигон. Когда он вернулся, то стало заметно, что радости у него никакой нет. Казалось – умирает. Инна Викторовна прибегала с новостью: «А мне кажется, он выздоровел». Тоже мне, болезнь! – хотела сказать я со злостью, – этим же «страдали» Дон Жуан, Казанова, да и Пушкин был из них… «Всё, гиперсексуальность прошла», – говорит врачиха… А мне показалось, что он просто постарел, пройдя как мужчина свой взлёт.

Через какое-то время застолье в честь майорских погон (магнитофон: «Что-то воздуху мне мало…») Все перепились. И Сергей прервал своё молчание:

– …Служба дурацкая, так и уйдёшь в отставку! Офицеру без войны нельзя. Офицер без войны – даже не милиционер. Только и думаешь: напиться бы да пострелять… – Глядел он мимо, в своё скорое будущее: Чирчик, а там и… Кандагар. – Мне её не хватает, – сказал, наконец, то, ради чего затеял разговор.

– Войны? – не успела с одной темы на другую переключиться, всегда трезвая, не уловившая пьяной логики Кукурузова.

– Лёки! – врезал Морковников с размаху по столу, за которым не столь давно та сидела.

Крышка треснула. Чёрная дыра появилась между досок, прорвался дерматин. Поднялся майор Серёжа, не замечая пораненной руки зашагал на выход, слишком прямо, как обычно, если пьян, словно по карнизу…

Эпилог

За ней явились ночью. Лежащая без сна, с искусственным питанием, увидела она знакомое золотое сквозь веки свечение (Пелопоннес, Коринф…) «Нельзя судить, счастлив ли кто-нибудь, пока не умер». Чёрная дверь, порог.

«Хорошо, что это ночью: не так жарко в вышине», – подумала она, покидая Землю, оставляя внизу своё немощное тело и свою первую любовь.

Трагикомедия любви. Послесловие автора

Сюжет

маленького романа «Облучение» взят из жизни. В жизни было всё, что произошло и в этом романе. Но никогда бы этот материал не стал произведением литературного искусства, если бы не было отстранения от жизни. Оно здесь произошло благодаря необычному для такой вещи ракурсу: трагическая ситуация буквально со всех сторон освещена юмором. В жизни происходит подобное всегда. Всё, что происходит в трагическом произведении, как и в жизни не имеет права быть только трагическим. В результате получим скуку и глупость. Я рада, что нашлась эта парочка ведьм Кукурузова-Клецких. Их жизнь, кстати, тоже нелёгкая, сделала эту тяжёлую вещь воздушной, подняла её туда, где она и должна быть, на уровень карниза у окна высотного дома, от которого можно было отплывать и возвращаться обратно.

Я совершенно автономно работаю в литературе, я никому никогда не подражала, и всегда ищу всё, что мне нужно для моих книг, внутри себя. То, что довелось пережито во внешней жизни, откристаллизовывается в душе. Только после окончания этого процесса материал художественного произведения обретает свою готовность. Но именно маленький роман «Облучение» встаёт чётко в традиционный ряд двух произведений, написанных до меня. Это в какой-то степени новелла Бунина «Солнечный удар», но в большей степени повесть Куприна «Поединок». На одном из творческих вечером в Центральном доме литераторов, прошло обсуждение маленького романа «Облучение». Именно коллеги-писатели и заметили схожие корни с повестью Александра Куприна. И там, и там есть всеохватывающая на грани жизни и смерти любовь, которая разворачивается на территории гарнизона, воинской части. Но, конечно, ни о каком подражании речи не может быть. Все события имели место в жизни, и от этой конкретики я шла в создании этой довольно сложной вещи. «Облучение» – широкое по материалу произведение. Оно даёт представление о тех годах, из которых взят для него материал. Там не только сам «солнечный удар», не только само это «облучение», но и жизнь страны в довольно широком аспекте бытия. Не быта.

Ещё такая сторона затронута в этом произведении: не только любовь в жизни, но достаточно чётко передана идея секса. Сексом, эротикой насыщена проза этого маленького романа предельно. Те, кто занимаются профессионально искусством литературы, прекрасно знают, что подача эротики в ткани художественного произведения – нелёгкая задача. Буквально единицы писателей смогла это сделать качественно. О том, что в советской стране «секса не было», неправда. Это домыслы манипуляторов из-за рубежа. Цель этих пропагандистов была развратить наш народ, заменить любовь извращениями, что и сделали массовым порядком, породив огромное количество преступлений на сексуальной почве.

Можно сказать, что «Облучение» – произведение о взрослой любви, любви, которая и вечна, и современна. Любовь, говоря на языке военных, дислоцируется в душах, которые, согласно идеалистической концепции бытия, и вечны, и бессмертны.

Татьяна Чекасина

Лауреат медали «За вклад в русскую литературу»

Член Союза писателей России с 1990 г.

(Московская писательская организация)

Примечания

1

диалектический материализм.

2

название детского журнала.

3

Западная группа войск.

4

Вместе (англ.)

5

контрольно-пропускной пункт.

6

часть материального обеспечения.

7

Арсений Тарковский.