Обман Розы
Шрифт:
– Этьен относится к месье Аржансону с большим уважением, - сказала я.
История произвела на меня впечатление. Я могла представить горе десятилетнего мальчика, потерявшего горячо любимого отца. Я сама после смерти родителей чувствовала такую тоску, что хотела отгородиться от всего мира.
– Огюст сумел его увлечь, - кивнул месье Вандербильт.
Как раз в это время София остановилась, совсем запыхавшись, и возмущенно что-то выговаривая Этьену, а тот сразу же бросился к ней, раскрывая объятия. Мать и сын обнялись,
Мне очень хотелось спросить, как же месье Огюст смог расположить к себе упрямого двенадцатилетнего мальчишку, остро переживающего смерть отца, но я не решалась. Скорее всего, Розалин обо всем знала, и мои расспросы могли насторожить месье Вандербильта, но он рассказал обо всем сам.
– Огюст служил в дипломатическом корпусе, - продолжал месье Вандербильт, - а в свободное время очень любил возиться с механизмами – делал часы, самодвижущиеся игрушки. Этьену это тоже очень понравилось, они участвовали в выставках со своими поделками и однажды даже взяли первый приз на конкурсе, который устраивал император Иосиф. После этого Этьен загорелся – решил поставить на поток самоходные машины. Так появилась корпорация «Деламар», и мы уже близки к успеху.
– Этьен просто одержим этой идеей…
– Он все свое время отдает «Деламару». Фабрика – это его детище, он живет работой, - месье Вандербильт говорил негромко, но настойчиво. – Вы, наверное, обижаетесь, что он не проводит с вами столько времени, сколько вам хотелось бы…
– Совсем нет, - быстро ответила я. – Я уважаю увлечение своего мужа и считаю, что это очень благородное и нужное дело.
– Вот как, - он посмотрел на меня пристально, и я испугалась, что сказала что-то не то.
Господи! Когда же закончится эта балансировка на канате!
Под взглядом месье Вандербильта мне отчаянно захотелось признаться, что я – никакая не Розалин. Признаться, покаяться, попросить, чтобы отпустили и не наказывали…
Но моя нянюшка? Кто позаботится о ней? А вдруг графиня выполнит свои угрозы? Да не вдруг – обязательно выполнит, когда узнает, что я провалила ее роль. С Розалин де ла Мар я была знакома всего один день, но она совсем не показалась мне сердечной женщиной.
– Посмотрите! – сказал месье Вандербильт и засмеялся. – Огюст поймал карпа! Да какого большого! Идемте, выразим рыбаку свое восхищение.
Карпа, пойманного месье Огюстом, предполагалось подать на ужин запеченного в сливках, а мы, перекусив салатом и жареной курицей, сидели в гостиной, дожидаясь кофе. Пока месье Огюст в десятый раз расписывал, как коварная рыба чуть не сорвалась с крючка, София разучивала романс по нотам, привезенным Лео Вандербильтом.
Романс был мелодичный, немного грустный, но полный какой-то солнечной надежды. Песня была о том, как рыбак плавает на своей фелуке вдоль родных берегов и чувствует единение с морем, со звездами, что сияют и на небе, и в воде. И пусть рыба сорвалась с его крючка, он все равно счастлив и поет звездам.
– Романс как раз для сегодняшнего дня, - заметила я.
– О да! – усмехнулась София, и тут же вздохнула: - Но какой сложный аккомпанемент…
– Вы просто немного неправильно играете, - подсказала я, через подлокотник кресла дотягиваясь до клавиатуры. – Надо вот так, чтобы ритм совпадал в правой и левой руке.
София внимательно прослушала, что я сыграла, кивнула, и заиграла уже сама.
– Какая вы умница, - поблагодарила она меня. – Теперь у меня все получается. Сыграем в четыре руки?
Я приставила к роялю стул, и мы достаточно неплохо исполнили романс - правда без голосового сопровождения, но я не могла сдержаться и мурлыкала, пропевая отдельные слова. Музыка и в самом деле была чудесной. Мне не был известен знаменитый в столице маэстро Рикарди, но если остальные его произведения такие же – он необыкновенно талантлив.
Мы с Софией не сразу заметили, что мужчины прекратили разговоры, и слушают нашу игру.
– Чудесный дуэт, - похвалил месье Вандербильт, когда мы закончили играть.
Этьен ничего не сказал, но смотрел на меня, не отрываясь, будто хотел съесть глазами.
Месье Огюст зааплодировал и начал шумно восхищаться женой.
– О! Наконец-то я поразила тебя, - сказала она весело, - но тут заслуга милой Розалин. Это она разобрала партитуру.
– Вы преувеличиваете… - запротестовала я.
– Ничуть, - возразила София.
– А вы-то убеждали меня, что играете более чем скромно! Я обязательно разучу этот романс, а вы его споете. У вас очень красивый голос.
– Зато нет слуха! – засмеялась я, всплеснув руками.
– Я убежден, что вы поете божественно, - сказал Лео Вандербильт. – Это ясно даже по тому, как вы напевали, Розалин. Вы где-то учились или это природный дар?
– Вы меня смущаете, - я благодарно улыбнулась ему. – Нет, специально пению я не училась. Со мной занималась мама.
– И все слышали, что эти занятия пошли вам на пользу, - София лукаво посмотрела на меня. – Так что не скромничайте, завтра мы будем музицировать целый день.
– Отлично! – с энтузиазмом подхватил Этьен. – Я согласен! Буду подыгрывать вам на губной гармонике.
Это предложение вызвало взрыв негодования со стороны Софии, а месье Огюст добродушно расхохотался.
Лео Вандербильт наблюдал за всеми, чуть прищурив глаза и склонив голову к плечу, а потом сказал:
– Кстати, я захватил с собой фотографическую бокс-камеру, и у меня осталось несколько неиспользованных кадров на пленке. Давайте сфотографирую вас, чтобы этот прекрасный день остался в памяти.