Обман Розы
Шрифт:
– Маэстро Рикарди?.. – прошептала я. – Какая страшная новость…
– Почему же – страшная? – мадам пожала плечами. – Он был старше меня на десять лет. А пережить ему пришлось в десять раз больше, чем мне. Сыграйте, прошу вас. Говорят, после смерти душа не сразу улетает на небеса. Если он здесь, ему будет приятно вас услышать.
– Мадам… - я не удержалась и расплакалась. Конечно, я знала маэстро слишком мало, но знала его только с хорошей стороны, и мне было искренне жаль, что такой талантливый человек покинул нас.
– Он был счастлив, - говорила мадам Ботрейи,
– Мадам!
– воскликнула я, вскакивая.
– Не спорьте! – прикрикнула она на меня. – Он посоветовался со мной, и я его поддержала. У него все равно нет родственников, а у меня достаточно своих денег, и к морю я уже точно не поеду. А вам это будет не лишним, если де ла Мару снова захочется стать банкротом. Женщина должна позаботиться прежде всего о себе.
Я медленно села на диван, краснея до ушей, потому что в ее словах мне послышался упрек.
– На оформление уйдет месяца три, - мадам Ботрейи пригубила вино, - я названа его душеприказчиком, и должна буду вписать имя получателя наследства. Это я настояла, чтобы все не досталось по ошибке этой чертовке Розалин. Потом скажете мне свое настоящее имя, и мой адвокат все устроит. Это его прощальный подарок, вы не имеете права отказаться.
Тут я заплакала уже навзрыд, спрятав лицо в ладони.
– Сыграйте, - попросила она тихо. – Гаспаро было бы приятно…
– Да, мадам, - ответила я, вытирая слезы. – Вы правы, ему будет приятно. И он услышит нас, где бы сейчас ни был.
Я вернулась домой часа через два, только после того, как вернулась горничная мадам, и мы вместе уложили старушку спать – она перебрала с вином.
Проходя дорожками сада к Принцесс-Мар, я думала о том, как странно повернулась судьба Розы Дюваль, и о том, что еще приготовили мне небеса – радостные сюрпризы или не очень. И кто знает, что я еще должна буду обрести, а что – потерять.
– Месье граф еще не вернулся, - сказала Мирей, встретив меня в прихожей. – Но он прислал вам письмо и огромный букет чудесных роз. Я не знала, где вы будете ночевать, и оставила всё в вашей комнате. Если будете ужинать…
– Нет, благодарю. Я поужинала у мадам Ботрейи.
Поднявшись в спальню графини, я сразу увидела букет – огромный, с трудом можно обхватить руками. Вся комната была напоена его ароматом. Я улыбнулась, зарывшись лицом в нежные лепестки, а потом взяла письмо, лежащее на столике – даже не письмо, а подарочную карточку. Твердый кусочек картона с золотым тиснением. Прочитав послание, полное нежных признаний, я поцеловала его. Этьен обещал вернуться до полуночи, писал, что заедет к родителям – рассказать правду, а когда вернется – зацелует меня до полусмерти, и не только зацелует.
Я спрятала письмо, краснея от одной мысли, что Мирей прочитала это. Ах, Этьен! Как он любит шокировать всех вокруг!
– Думаю, мне лучше надеть розовый пеньюар, - раздался вдруг голос из смежной комнаты, и я вздрогнула, как будто над моей головой ударило разом десять молний. – Как раз в цвет букета. У Этьена всегда был отличный вкус, он будет доволен.
И в спальню вошла улыбающаяся Розалин де ла Мар, в соблазнительном полупрозрачном халате, с распущенными волосами – прекрасная и довольная.
– Пора бы тебе вернуть мне все, девочка, - сказала она весело. – Мое имя, мою жизнь и моего мужа. Прима вернулась на сцену, и дублерше пора уйти.
– Когда вы вернулись? – только и смогла выдавить я, потому что в этот момент не только молнии грянули надо мной, но и земля закачалась под ногами.
– Давно, - легкомысленно пожала плечами Розалин, подходя к букету и так же, как я, зарываясь в него лицом. – Коко, подлец, сбежал – ну да пусть, не очень-то он был и хорош. А я решила вернуться к мужу и зажить жизнью благопристойной дамы. Рожу Этьену ребенка, он давно мечтал, и все будет хорошо. Пора бы мне остепениться.
Она широко улыбнулась, показав ямочки на щеках, и прошла к туалетному столику. Я поворачивалась за ней, боясь повернуться к ней спиной, будто Розалин была ядовитой змеей, норовившей напасть сзади.
– Вот твои оставшиеся пять тысяч, - Розалин выудила из несессера с косметикой деньги и бросила на столешницу. – А вот адрес богадельни, где содержится твоя драгоценная нянюшка. Мой совет: оставь старушенцию там же, заведение отличное… - она нацарапала название приюта на клочке, который оторвала от писчего листа.
Я молча забрала деньги и записку. Приют «Тихая Ива», Антре, селенье Марлен.
– Можешь не благодарить, - Розалин щеткой приглаживала волосы. – Кстати, я впечатлена! Ты выиграла ралли! Вот это успех! Да-да, я следила за тобой, - она хитро прищурилась, ловя в зеркале мой взгляд.
– Ты и правда нечто. Только жаль, что таланты скрыты под маской. Черная роза так и не распустилась, но все еще впереди.
– Вы очень любезны, - сказала я, не двигаясь с места.
Розалин обернулась ко мне, и теперь ее лицо выражало легкую досаду:
– Всё, поговорили – и хватит, - она постукивала щеткой по ладони. – Теперь исчезни из моей жизни. И можешь забрать свои тряпки, - она презрительно мотнула головой в сторону шкафа. – Эти монашеские платья я носить не собираюсь.
– Слишком щедрый подарок, - ответила я сдержанно. – Это дорогие платья.
– Ты заслужила, - сказала она сладко.
– Ты ведь славно потрудилась, восстанавливая мое доброе имя. Я уезжала из этого города всеми гонимая, а вернулась – как будто святая. Ради этого я даже забуду, что ты бессовестно украла мои алмазы и вернула их этому увальню, принцу. Да, забудем. Не в алмазах счастье! – она рассмеялась. – Но тебе повезло, что я не нашла покупателя. Иначе я бы не простила. Я не люблю нарушать сделки. Будем считать, что это плата за то, что теперь в нашей семье – мир и благодать, и все счастливы.