Обман
Шрифт:
– И как мистер Хауэр распорядился этой информацией?
– Никак, – ответил Уинтерторн. – По крайней мере, насколько я в курсе. Да я и слушать-то его не хотел. Я стараюсь быть выше этого.
– Выше чего?
– Лейтенант, я стараюсь не лезть в чужие дела. – В голосе Уинтерторна прорезались металлические нотки, на худых бледных руках проявились,
– Как насчет наркотиков? – спросил Майло.
– Впервые слышу, – ответил Уинтерторн. – Вы хотите сказать, что есть какая-то связь между наркотиками и сухим льдом? Я – химик, но мне ничего не приходит в голову…
– Итак, у вас не было личных отношений с Элизой?
– Никаких!
– То есть, если б кто-то сказал, что такие отношения имели место, это была бы ложь?
Глаза Уинтерторна забегали из стороны в сторону.
– Кто вам это сказал?
– Допустим, я отвечу, что Элиза.
– Это просто смешно!
Майло вкратце передал содержимое DVD.
Уинтерторн схватился руками за кресло с обеих сторон. Из глаз его хлынули слезы, губы неудержимо затряслись.
– Это ведь уже не просто отношения, Джим, – заметил Стёрджис.
Уинтерторн раскачивался в кресле, ухватившись руками за голову. Наконец он полузадушенно выдавил:
– Всего. Один. Раз.
Глава 11
Уинтерторн продолжал раскачиваться.
– Расскажите нам про этот один раз, – предложил Майло.
– Вы ведь и так все знаете, к чему эти игры?
– Что именно мы знаем, Джим?
– Такая у вас стратегия. Спрашивать, только когда уже заранее знаете ответ. Юристы всегда так делают. – Уинтерторн горько усмехнулся. – У меня мама – адвокат.
– Тем не менее расскажите нам, Джим.
– Один, черт побери, раз, вы поняли? Мы оба задержались допоздна, вместе шли на парковку, там все и случилось.
– В
– В ее. Я проводил Элизу до машины, джентльмен, все такое… – Сухой смешок. – Благодарность, прощальный поцелуй в щечку… – Уинтерторн скрестил руки на груди. – Я тоже хотел ее поцеловать; вместо щеки она подставила губы, и тогда… да какая разница? Один-единственный раз, мы вообще больше не разговаривали на эту тему! Если Элиза говорила о каких-то домогательствах, она, наверное, сошла с ума.
Майло хранил молчание.
– Если уж на то пошло, – разгорячился Уинтерторн, – это она меня домогалась! Она первая начала, а я повел себя как болван! У нас и секса-то в обычном смысле не было… нет, я не то хотел сказать. Я не имел в виду какие-то извращения, а просто до настоящего сношения дело так и не дошло. Вы меня понимаете?
– Не вполне, Джим.
– Хорошо, хорошо, это был оральный секс! – Уинтерторн вскочил на ноги, подошел к окну и уставился на садик – на цветы: бегонии, папоротники, на аккуратную, выложенную округлой галькой дорожку. – Больше ничего не было, и вообще все это не имеет никакого значения, потому что Элиза была мне совершенно безразлична, как, уверен, и я ей. – Он обернулся к нам. – Ей было на меня наплевать. Она выразила это совершенно ясно.
– Каким образом, Джим?
– Когда все закончилось, она вытерла губы, рассмеялась и сказала: «Не принимай близко к сердцу, Джимми. Минутный каприз».
– От таких слов и озвереть недолго.
– Я и был зверски зол, но только на себя самого. Я всегда гордился тем, что мне можно доверять, – и до того дня так оно на самом деле и было. А в тот день я повел себя непростительно, как последний козел. До сих пор не понимаю, как такое могло произойти, но мне-то уж точно после этого ничего от нее не было нужно. Как раз наоборот: я предпочел бы держаться от нее как можно дальше.
– Она застала вас врасплох, Джим?
Конец ознакомительного фрагмента.