Обмани лжеца
Шрифт:
— Я здесь по ошибке, — пояснил Крючков, — скоро это выяснится.
— Все так говорят, а потом, глядишь, статья.
— Чего ты мелешь, какая статья? Слушай, Лопахин, а не пошел бы ты… по своим делам!
— Я-то пойду, а вот ты останешься здесь. Раз просьб у тебя не имеется, то я действительно пойду. Счастливо оставаться.
— Вот сволочь! — сказал Крючков, подсаживаясь ко мне.
— Женя, тогда на конкурсе, во время вручения наград, Лопахин сказал мне, что в зале находится твоя одноклассница, студентка мединститута…
— Какая
— Значит, он все выдумал, а я поверила.
Женька обнял меня и поцеловал. Я положила голову ему на плечо и снова провалилась в сон.
— Крючков! Казакова!
Открыв глаза, я увидела дежурного следователя прокуратуры, который и запихал нас в этот обезьянник. Неужели нас поведут на допрос? Но мое мрачное предположение не подтвердилось. Оказалось, что милиция напала на след настоящего убийцы и задержала его с бриллиантами в карманах. Перед нами извинились, вернули все вещи и отпустили. До гостиницы мы добрались к пяти утра и прямо в одежде плюхнулись на кровать.
Я проснулась первой. Женька лежал рядом, свернувшись калачиком. Перед моим мысленным взором пронеслись все события вчерашнего вечера и ужасной ночи…
Степанов увидел на огороде «лицо кавказской национальности», слетел с катушек и начал размахивать топором. Его связали и отправили в психушку. Потом мы с Крючковым ужинали в ресторане, и мужчина из-за соседнего столика попросил меня поторопить его супругу, странно долго находившуюся в дамской комнате. Я любезно согласилась и обнаружила там труп. Потом приехала опергруппа, начала опрос свидетелей, заподозрила нас с Женькой в причастности к убийству, и мы оказались в камере предварительного заключения…
Как только я вспомнила язвительные замечания Лопахина, мне сразу же захотелось принять душ. Я тихонько встала и направилась в ванную, а когда вернулась оттуда, Крючков уже встал.
— С добрым утром! — сказала я.
— Доброе, — отозвался Евгений. — Хотя бывает намного добрее. Кому расскажи, в какой переплет попали два дипломированных юриста, ведь не поверят же!
— Тогда никому не рассказывай.
— А Лопахин? Какая же сволочь! Стоял и злорадствовал…
— Плюнь на него, — посоветовала я.
— Полина, я смотрю, тебе все нипочем. А ведь если разобраться, то в том, что произошло с нами в ресторане, виновата ты.
— Я?! Почему?! — моему удивлению не было предела.
— А потому что не надо идти на поводу у незнакомых людей. Я уже хотел послать того мужика подальше, но ты так посмотрела на меня… Все, думаю, сейчас она снова начнет обвинять меня в ревности, вот и позволил тебе пойти на разведку.
— Действительно, лучше бы ты послал того мужика, чем мента, — парировала я.
— Выходит, мне следовало сидеть и молчать в тряпочку, когда он стал топтаться на моем удостоверении, так?
Назревал очередной конфликт. Я глубоко вдохнула, досчитала до пяти, выдохнула и примирительно сказала:
— Все, Женя, хватит выискивать повод
— Я впервые был в КПЗ.
— Все когда-то случается впервые.
— Подумать только, меня, адвоката, держали вместе с бомжами!
— Похоже, именно это обстоятельство тебя больше всего и расстраивает. Ну как же, адвокат Крючков провел ночь с лицами без определенного места жительства…
— Конечно, ты-то привыкла общаться с данным контингентом.
— Все, хватит! Не хочу больше слушать. Хочу завтракать.
— Ну так закажи завтрак в номер, а я пока приму душ.
После завтрака я взяла телефонный справочник, который лежал на тумбочке рядом со стационарным аппаратом, и стала прозванивать больницы города. Начала с психиатрических, которых имелось две, но ни в одной из них Степанова не оказалось. Нашелся он в Первой городской больнице, где было психиатрическое отделение.
— Что ж, полагаю, нам следует поговорить с лечащим врачом, — сказала я Крючкову.
— Поехали, — отозвался тот. — Я позвонил Сереброву и сказал ему, что меня сегодня уже не будет.
По дороге я попросила Женьку остановиться около супермаркета.
— Мы же не можем прийти к больному с пустыми руками, так?
— Хочешь купить сантехнику апельсинов?
— Не только. — Я таинственно улыбнулась.
Около входа в супермаркет стоял киоск «Роспечати», где кроме книг и журналов продавались книги. Ассортимент был не велик, но я довольно быстро нашла подходящее чтиво. Потом забежала в магазин, купила фруктов и села в машину.
— Женя, как ты думаешь, Мишке понравится этот детективчик?
— «Пуля для кровника», — прочитал название Крючков. — Полина, креатив из тебя так и прет. Мне даже страшно порой становится.
Я промолчала.
Вскоре мы припарковались около Первой городской больницы, и я пошла справиться о здоровье Степанова. Первым делом я купила в аптечном киоске бахилы, но этого оказалось недостаточно. Отсутствие белого халата стало серьезным препятствием для того, чтобы пройти в отделение, но я все-таки его преодолела — заплатила санитарке, и она нашла мне старенький халат, правда, огромного размера. Поднявшись на второй этаж, я зашла в психиатрическое отделение и постучалась в дверь ординаторской.
— Входите! — отозвался мужской голос.
Я зашла и увидела двух мужчин и женщину. Они пили чай.
— Здравствуйте, я хотела бы узнать, кто лечащий врач Михаила Степанова.
— Я, — сказала женщина. — А вы кем ему приходитесь?
— Невестой. Простите, как ваше имя-отчество? — поинтересовалась я.
— Кочнева Алла Николаевна, — представилась доктор. — Ну, что вам сказать, девушка… Окончательный диагноз мы Степанову пока не поставили. Скажите, в последнее время у вашего жениха были какие-нибудь стрессы?