Обмани смерть

На выбранной позиции снайпер стал одним целым со своей винтовкой, это он обжигающей пулей полетит вперед и ничто и никто не остановит его, глубокий вдох — медленный выдох, задержка дыхания и вот он плавно тянет пуск на себя. Есть контакт, горит порох, газ выталкивая пулю разгоняет ее и она вращаясь летит по нарезам ствола, глушитель гасит звук, легкий удар отдачи приклада в плечо, и по ту другую сторону ствола на улице рядом со своей машиной падает человек. Убит. Сразу наповал, пуля вошла в голову. Контрольный выстрел не нужен, снайпер умел попадать куда метил.

Снайпер аккуратно разобрал винтовку, тщательно уничтожил немногочисленные следы своего пребывания и без суеты покинул позицию. Выйдя из своего укрытия, он почти неотличимый

от других пошел по улице и стал неприметно подвижной частью унылого городского пейзажа.

Снайпер не тот, кто хорошо стреляет, а тот, кто хорошо попадает. Мало отлично стрелять из любого оружия, снайпером станет лишь тот, кто убил человека.

Мне доводилось участвовать в огневых поединках со снайперами. Я не супер стрелок и не проходил специальной огневой подготовки, мне всего лишь не хотелось, чтобы снайпер меня убил, а попадать я умел лучше, по крайней мере, лучше тех с кем встречался по другую сторону огневого рубежа. Снайпер это смерть, а меня в другой жизни звали «Обмани смерть» и только много позже я прочитал, что это второе имя одного из героев произведений Оноре де Бальзака. «Обмани смерть» из французских романов был уголовником, я отчасти тоже уголовник. Уголовниками в юридическом сообществе называют специалистов по уголовному праву. А вот преступников в этой среде называют нейтрально — клиент. А клиент всегда прав. Он всегда прав, даже если хочешь увидеть его лицо сквозь прорезь прицела и потом затаив дыхание плавным движением указательного пальца привести в действие ударно спусковой механизм оружия.

— Итак, вы неоднократно утверждали, что наше правосудие продажно, и вы с удовольствием убили бы некоторых из своих подзащитных. А потом перешли от слов к делу. Возомнили себя высшей силой, а?

Такие вопросы в протокол допроса не заносятся, а меня допрашивали именно под протокол. Мне еще не предъявили обвинение, формально я даже не подозреваемый, пока идет проверка, по результатам которой и будет принято процессуальное решение. В неухоженном казенно затхлом тесном кабинете на третьем этаже здания губернского управления полиции допрос вел худой с отечным лицом майор, протокол старательно заполнял бледный угреватый мальчишка лейтенант, третий мужчина средних лет с неопределенной как стертой внешностью молча сидел в уголке и делал пометки в своей тетради. Не будь напряжение таким давящим, то я бы рассмеялся. Отёчному майору я лично давал взятки, мальчишка лейтенант проходил у меня ознакомительную практику в то время когда он учился в университете, с третьим я пил коньяк когда приходил в психоневрологический диспансер навещать своего клиента, который старательно выполняя рекомендации именного этого специалиста, симулировал шоковую амнезию. Этот «косивший на дурку» клиент был одним из тех кого убил снайпер выстрелом из винтовки. А троих из шести убитых я вытаскивал из уголовных дел.

— Вероятно вы получали огромное удовлетворение защищая этих людей на предварительном следствии и в судах, получая с жертв деньги, а потом убивая их? — с нескрываемым профессиональным интересом тихим «докторским» голосом спросил из своего угла эксперт психиатр, и фальшиво соболезнуя «больному» договорил, — А ведь такое извращенное сознание это явная патология, вы социально неадекватны и возможно не здоровы.

Мальчишка лейтенант юстиции, а формально именно он был следователем, с пугливым любопытством ждал моего ответа. Я чуть пожал плечами, жест ясно говорил: «Мели Емеля, твоя неделя».

— Возможно вы скажите, что улики против вас косвенные, орудие преступления не найдено, явных мотивов в совершении преступлений, нет, так? — вкрадчиво спросил майор и бледно пористое лицо у него скривилось в болезненной гримасе.

— Я даже для протокола скажу вам господин полицай, — с доброй соболезнующей улыбкой заметил я, — что зря вы в Кисловодске вместо лечебного пития целебных вод, не просыхая литрами жрали «францусский коньяк» разлитый в ставропольском поселке, вот язва и обострилась. Помните, я вам еще этикетку с подаренной бутылки показывал? Там даже в русском слове «французский» и то сделана ошибка. Хотя качество напитка было отменным, признаю. Просто настоящее торжество содержимого над формой бутылки и ошибками этикетки.

— Шантажировать меня вздумал? — переходя на «ты» зловеще спросил майор и как припечатал, — Не выйдет! Руководство хорошо знает, что ранее мы были знакомы и именно поэтому мне поручили провести твой допрос. Не увернешься, а все твои с позволения сказать убогие «приемчики» мне хорошо известны.

— Это означает, что взятку ты не возьмешь? — насмешливо дрожа голосом спросил я.

— Нет, — крайне сухо ответил майор, — не возьму, не то это дело.

— Вижу, нескончаемая реформа в вашей системе уже принесла свои ароматные плоды и прошла очень успешно, — торжественно отметил я, — Отказаться от взятки! Какой прогресс, это просто настоящий прорыв на пути к правовому государству. Я горжусь, что меня допрашивает настоящий, а главное неподкупный полицай. Браво herr майор!

— Не паясничай, не поможет, — болезненно и криво улыбнулся майор, машинально потирая живот, то место где всё ныла и ныла не проходящей тупой болью язва двенадцатиперстной кишки и мрачным тоном уверенно продолжил:

— Это

ты убивал этих людей, всё на тебя показывает.

Это были серийные убийства. Сначала их привычно квалифицировали как заказные, потому что стрелял профессионал, а жертвы в известных кругах были влиятельными, состоятельными и с точки зрения оправдавшего их закона кристально чистыми людьми. Ворьем, насильниками, работорговцами, педофилами, наркоторговцами, убийцами их могли называть только безответственные людишки и то вполголоса. Заказными убийствами у нас никого не удивишь и по большому счёту никого особенно не напугаешь. Еще в девяностых к ним привыкли, а после притихших нулевых годков заново стали привыкать. Опять в стране постреливать стали. Ну и что? Кто-то кому-то перешел дорогу, эка невидаль. Для порядка и «играя на публику» проводили стандартные розыскные мероприятия, заведомо зная, что толку не будет, а вот на чужую «мозоль» можно ненароком наступить. А вот в известных кругах заволновались, никто никому дорогу не переходил, все распределено, с трудом выработанное установленное «вертикалью» равновесие не нарушалось, причины насильственных смертей не понятны, это не заказ. И главное не ясно кто следующий? А если меня вот так же, просто так, без видимой причины, раз и убьют. Постоянный озноб страха под сердцем, а вдруг под прицелом? Мгновенье и всё ты просто труп. Жуть. От пули нет защиты. Деньги и связи не помогут, охрана не спасет. Остается бежать или жить запершись в особняке — бункере, да разве это жизнь? Полиция! Найти! Немедленно найти убийцу, это маньяк.

Искали. Что называется «рыли рогом» землю. А тут еще один неотвратимо точный выстрел и опять труп. Серия продолжалась.

Злыми холодными сквозняками потянуло от нежелательных разговорчиков среди обывателей. «Маргиналы», «люмпены», «хамье», «быдло», «овощи» проще сказать все те кто привык гнуться на пахоте за копейки и сносить любые унижения заливая обиды дешевым алкоголем приподняли голову и злобно скалясь чуть ли не радуясь, встречали каждое попадание в цель.

А я совсем не радовался этой череде смертей. Это бессмысленно, одиночку найдут и уничтожат. Никто и ничто не сможет изменить этот мир, даже пуля, даже если ее выпускает снайпер. Сколько было выпущено пуль? Сколько пролито крови? А жизнь всё равно вернулась на круги своя. Вернулась на круги своя и опять появились, вернулись те кто поверил, что последнюю точку в любом споре может поставить пуля, если она попала в цель, если ее выпустил снайпер. А он продолжал стрелять. Найти его не могли. Стандартные розыскные приемы оказались бесполезными. А нестандартные? К поиску снайпера привлекали даже людей с экстраординарными способностями. Колдуны, ведьмы, маги, ведуны, экстрасенсы давали сеансы, всячески ворожили, обращали внутреннее око в иные миры и как напуганные дети в ожидании чуда и «указующего перста» смотрели на них «правоохренители», не все конечно. Подавляющее большинство практиков полицейской работы, откровенно смеялось над потусторонней методикой расследования преступлений. Версий у потусторонних розыскников добровольцев было немало, в том числе и весьма экзотических, вплоть до появления зомби или оборотня пришельца из иного мира. Вы бы слышали, как матерились замотанные обозленные опера, которые часть этих версий, наряду с другими более приземленными, проверяли. А уж какие они отчеты по этим версиям составляли, это вообще хохма. Там в «Хохме» я и сидел перед задержанием.

«Хохма» это вполне приличное кафе. Собираются там любители и поклонники эзотерических знаний. В таких полузакрытых клубах особенно заметна недавно возникшая и уже такая явная, пугающе массовая тяга к мистике и оккультизму. Такое явление это один из признаков болезни и стремительного, болезненного роста социальной температуры в обществе. Традиционным научным «светским» знаниям многие уже не доверяют. Наиболее распространенные мировые религии не дают внятного ответа на ежедневный и страшный вопрос: «Господи! Да что же это такое творится? Что нас ждет в этом мире, Господи?» Нет четкого конкретного ответа? Ну что ж, будем его искать в других источниках: «Скажи мне, кудесник, любимец богов, Что сбудется в жизни со мною?» У Пушкина в «Песнь о Вещем Олеге» кудесники хоть к языческим богам обращались, а если напрямую к дьяволу, тогда как? Это братия и сестры есть прямая капитуляция. Но мы хотим знать! Знать, что нас ждёт и иметь возможность хоть как то защитится от грядущих бед, а то и просто бежать куда глаза глядят. Уже и бежать некуда? Тогда жить одним часом, уйти в запой, в транс наркомана. А пока: «скажи мне всю правду, не бойся меня, в награду возьмешь ты…»? Говорят. Объявлений полно. Всё скажут, только плати. Но кроме банальных шарлатанов и просто психически неуравновешенных людей, есть серьезные исследователи иного мира и его влияния на мир физически нами зримый и их прогнозы…

В России в период 1900–1917 гг. не только среди образованных людей был повышенный болезненный интерес к оккультным знаниям. В 1917 году полыхнуло.

В Германии в период 1918–1933 гг. время поражения, нищеты, отчаяния и явственного желания реванша была сильная, заметная тяга к оккультизму. В 1933 году полыхнуло.

СССР в период 1985–1990 гг. время «перестройки», самогонного алкоголизма, ломки партийных структур КПСС, время начала криминального «ренессанса» и псевдодемократии. Тогда всевозможные экстрасенсы заполонили экраны телевизоров. В 1991 году полыхнуло.