Обманщица
Шрифт:
— Я рассказал об этом Сэму Грегори и Джонатану Харрису, когда обедал с ними. И возможно, упомянул о том же Фреду Халлоуэю.
Джек кивнул и записал всех перечисленных.
— Спасибо. Может, вы припомните еще кого-то, кто мог подслушать ваши разговоры или имел доступ к сведениям об оружии?
Ларсон покачал головой:
— Кроме моей жены, никто.
Джек встал, пожал генералу руку и поблагодарил за помощь.
Покидая форт, он был погружен в тревожные размышления. Джек не сомневался, что Эль Дьябло имеет доступ к секретной информации. Беседа с Ларсоном оказалась
Глава 19
Почти стемнело. Коди чуть не падала от усталости. Нечасто признавалась она себе, что силы ее на исходе, но сейчас дошла до предела. Скачка оказалась бы тяжелой, даже если б она была одета в удобную одежду, но в кокетливом платье Армиты стала сущей пыткой. Она слезла с лошади и со стоном опустилась на землю.
Люк услышал этот жалобный звук и обернулся. Они расположились в уединенном местечке, чтобы прийти в себя и дать отдохнуть лошадям.
— Как ты? — сочувственно спросил он.
Армита оказалась необыкновенной женщиной. Немногие мужчины смогли бы выдержать темп их скачки на протяжении последних двадцати четырех часов, не говоря уже о женщине.
— Ужасно, — устало отозвалась Коди. Испанский акцент принадлежал Армите, но чувства были ее собственными. За прошедшие сутки столько всего случилось и так быстро. Она надеялась, что Крадущийся-в-Ночи видел, как они убегали, но проверить, следует ли он за ними, не могла.
Люк оставил своего коня и, подойдя к ней, опустился рядом на колени. Не в силах сдержаться, он нежно дотронулся до ее щеки:
— Армита, ты просто чудо. Ты спасла мне жизнь.
Коди попыталась улыбнуться, но губы не желали складываться в улыбку.
— Что-то не так?
Она прерывисто вздохнула. Губы задрожали, и Люк понял, что она сейчас заплачет.
— Мне никогда раньше не приходилось убивать.
Люк прочел в ее глазах страдание и обнял ее, пытаясь защитить от того ужаса и боли, что свалились на нее.
— Да, это ужасно — убить человека. К этому никогда не привыкнуть, даже если пришлось убить ради спасения собственной жизни. Это навсегда меняет тебя.
— Ты говоришь по собственному опыту? — спросила она, почувствовав боль в его голосе.
— Я убивал людей, но это всегда было связано с выживанием: либо я, либо они. И я не испытывал при этом ни гордости, ни радости. Мне очень жаль, что ты оказалась замешанной в мою ссору с Салли. Не знаю, из-за чего он взъелся сейчас, но о его смерти не жалею. Если бы я не увлекся изумительной женщиной, с которой собирался заняться любовью, он не застал бы меня врасплох.
— Значит, такой и будет всегда твоя жизнь? — спросила она, поднимая на
— Так длится уже более десяти лет.
— Как ты это выдерживаешь? Неужели у тебя никогда не возникало желания зажить тихой, спокойной жизнью?
Он поглядел на нее:
— Опасно мечтать о том, что никогда не сможешь получить.
— Ты мог бы уйти из банды и осесть где-нибудь, — с надеждой проговорила она, понимая, сколько же в нем хорошего. И почему только он связался с этой бандой?!
— Но тогда я не встретился бы с тобой, — ответил он, стремясь обратить это в шутку. Ему не хотелось сейчас думать о «Троице». Только не сейчас. — Если бы не ты, я бы уже был мертв. — Он немного отклонил ее от себя и приподнял ей подбородок, чтобы заглянуть в глаза. — Спасибо.
Она подставила ему трепещущие губы и прошептала, согрев теплым дыханием его рот:
— Я счастлива, что спасла тебя.
Люк прижал ее к себе и не отпустил, когда поцелуй закончился. Некоторое время они сидели, прильнув друг к другу, но затем поднялись и стали разбивать лагерь. Сегодня ночью им придется обойтись без огня, и стрелять тоже нельзя, так что придется обойтись без еды. Они не знали, насколько им удалось оторваться от погони и вообще гонятся ли бандиты за ними. Но Люк не хотел рисковать и давать им шанс обнаружить их.
Умывшись из маленького родника, они разделили сухари, оставшиеся в его седельной сумке после поездки в Мексику. Затем расстелили одеяла. С первыми лучами следовало продолжить путь, так что надо было хорошенько выспаться.
Коди наблюдала, как Люк раскатывает свое походное одеяло. Почувствовав на себе ее взгляд, он поднял голову и посмотрел на нее.
— Ты ложишься? Я уже засыпаю, — сказал он. — Но одеяло только одно, так что нам придется разделить его.
У нее не возникло и мысли отказаться. Она подошла к нему и опустилась в его объятия.
— В моей жизни бывали моменты, когда я готов был отдать все на свете, чтобы оказаться где-нибудь в глуши под звездами наедине с красивой женщиной… И вот это сбылось, — произнес он и, приподнявшись на локте, посмотрел ей в глаза. — Наверное, в каждой ситуации, какой бы плохой она ни оказалась, есть свои хорошие стороны.
Он привлек ее к себе и поцеловал. Сначала нежно и бережно, а когда она откликнулась, с нарастающим пылом. Он углубил поцелуй и теснее прижал к себе, чтобы она ощутила, как он ее хочет.
Коди гибко и податливо льнула к нему. Все мысли об усталости и необходимости отдыха растаяли как дым под его упоительным натиском. Самозабвенно отвечая поцелуем на поцелуй, она обвила его шею руками и крепко прижалась к его груди, внезапно осознав, как близок к смерти был он накануне. Сознание этого подлило масла в огонь ее страсти. Она ведь чуть его не потеряла!..
Если бы Коди была сейчас в состоянии рассуждать, она подивилась бы ужасу, охватившему ее при этой мысли. Но когда Люк начал ее ласкать, всякая способность рассуждать улетучилась из ее головы неизвестно куда. Остались только Люк и жаркая техасская ночь.