Обмануть пророка
Шрифт:
Он снова, осторожно притиснулся к шефу. Немного полегчало с восприятием. По крайней мере, по башке било уже не так сильно. Попривык.
– Поехали, - скомандовала Бабка, и "потащила" его за двухэтажку Приюта.
На гравийной площадке стояла большая клетка сваренная из толстенных металлических прутьев. На полу этой клети лежала… На первый взгляд - гора тряпья. Но когда тандем Бабка-Скорый приблизился к прутьям вплотную, куча мусора зашевелилась и подняла голову…
У Пашки волосы встали дыбом по всему
Жуткое, нереальное существо. Две пасти, одна над другой, полные хищных зубов в несколько рядов. Острые, длинные, волосатые уши на голом черепе. Белые, как под катарактой, яблоки трёх глаз. Костяные наросты на спине, увенчанные шипами. Длинные руки и ноги, перевитые мускулами и сухожилиями. Когти явно бритвенной остроты. Длинный, белый, червеобразный пенис подчёркивал всю эту страшную конструкцию. И размер…
Тварь плавно и бесшумно перетекла из положения лёжа в положение стоя на задних лапах и заводила мордой, часто втягивая воздух ноздрями. Ростом - больше двух метров. Как она почувствовала ментальное присутствие людей? Непонятно.
– Вот - Ванкин питомец. Красавец, правда?
– Да уж. Красивее вроде уже и некуда.
– Осмотри его, Паша, внимательно. Что у него там в мозгах?
– осторожно прошептала Бабка. Хоть монстр наверняка не мог их услышать.
Скорый медлил, уставившись на это порождение ада.
– Паш, ну чего ты тянешь?
– А? Да, да. Сейчас, - встрепенулся Пашка. И проник взглядом в черепушку зверя.
Мозги в голове отсутствовали. Может они там и были, но основную часть пространства занимала чернота, несвойственная нервным процессам. Зато ярко-голубым светились споровые доли на затылке. А от них, к позвоночному столбу тянулся столь же яркий голубой жгут.
– Что делать-то?
– спросил Пашка.
– Сначала усыпи его. Интенсивность процессов видишь? Притуши их немного.
Скорый как-то, сам не понимая как, притушил. Зверюга глубоко и даже разочарованно вздохнула, снова улеглась на пол изакрыла глаза.
– Хорошо, Пашенька, хорошо. Теперь вовсе погаси мозги.
– Бабка, у него нет мозгов.
– Ну, погаси то, что там есть…
И Дугин надавил на голубизну. Она сначала не поддавалась, упруго возвращаясь к своему начальному виду, но Павел усилил нажим, и свет в черепушке подопытного окончательно померк.
Кондрат захрипел, повернулся набок, вытянул конечности и мелко затряс ими в предсмертной судороге. Через десяток секунд - затих.
Пашка попытался вернуть интенсивность процессов к прежнему уровню. Получилось. Тварь подняла голову и заводила ею из стороны в сторону, как пьяный мужик. Медленно, покачиваясь, встала на четвереньки и глухо рыкнула.
Павел снова погасил голубое свечение. На этот раз резко, ударом.
Кондрат упал как подкошенный и больше не шевелился.
Пашка попробовал ещё раз воскресить урода. Нет. Ничего не вышло.
Отлип от Бабки.
– Вроде всё…
– Лифчик застегни, - попросила Бабка. И пока он ковырялся с бюстгалтером, рассказывала подругам впечатления.
– Прикиньте - он его умертвил… медленно так удавил, со вкусом. А когда он сдох - снова воскресил… Господи, у меня внутри что-то дрожит. Я такого никогда не видела… А потом резко - тресь и готово. Кондрата - кондратий приобнял…
Одёрнула футболку и похвалила Павла:
– Ну, что сказать. Можешь… Силищи в тебе немеряно. Пожалуй и элиту успокоишь.
Остальные женщины видимо отслеживали процесс своими дарами. Каждая по своему. Но все трое молчали, шокированные представлением.
Бабка, застёгивая гимнастёрку-комуфляж, крикнула на пищеблок:
– Варя! Принеси что-нибудь перекусить!
– Борщ? Котлеты? Салат?
– откликнулась повариха.
– Скорый, тебе чего?
– А всего, - Пашка и правда внезапно захотел жрать.
– На вот. Выпей сначала, - и Пашка второй раз попробовал живец. Ну, что сказать? На вкус - полное дерьмо. Кое-как сдержался, чтобы не блевануть.
Глава 9. Интересная информация
Влетела Янка, плюхнулась на стул. Ткнула пальцев в салат:
– Это чьё?
И, не получив ответа, придвинула тарелку, начала метать оливье.
– М.. Мня.. Это… Бабка. Вывезли всё до последней макаронины.
– А что сами жрать будем?
– А вон - Катька составила меню на неделю, написала калькуляции, и Бекас, каждое утро… М… М… Будет подвозить.
– Как она?
– поинтересовалась Бабка.
– Катька-то? Ай… Нормально. Поплакала, конечно… М… Так мы все так. Я, первые дни, тоже ревела как сумасшедшая. Это… М… Надо компьютер найти. Хороший. Катерина в них разбирается… Утверждает.
– Хорошо. Учтём.
– И это… Дед за Варварой вроде бы ухлёстывает. Золотишко дарит по мелочам. И всё - "Варенька, Варенька".
– Ну и ладно. Может что хорошее и получится.
И Пашке:
– Мы нашу повариху выдернули из Булдырьи. Село такое. Так прикинь - там восемьсот шестьдесят второй год. Крепостное право, представляешь? Кое-как в машину запихали. Орала, как заведённая - "бесы, бесы".
Янка тоже усмехнулась:
– Мы неделю приучали её правильно обуваться. Напялит туфли право на лево и ходит как чунька.
Закинула в рот очередную порцию салата:
– М… М… У неё семья была… Двенадцать человек детей, да муж, да свёкор со свекровкой, да молодой деверь с женой. Она, по её рассказам, там целый день от плиты не отходила… А здесь как поняла, что дров не надо, что опару заводить ни к чему, что полуфабрикаты, и это… электричество… так и не оторвёшь. Так и прижилась на камбузе... М… М… Блин. Кручусь целый день как вентилятор, пожрать толком некогда…
Снова ворвался "Дед".
– Бабка, Фукс за воротами стоит. Просит пустить.