Обмануть судьбу
Шрифт:
— Тогда прошу за стол, — заговорила хозяйка дома. — Не будем тянуть с ужином. Вам стоит лечь раньше перед дальней дорогой.
Герриат мысленно поблагодарил сестру. Такое приглашение — лучшее, что она могла сделать. Внимание собравшихся было частично отвлечено от пары, собравшейся в скором времени покинуть местное общество. Слуги засновали вокруг стола, предлагая те или иные блюда и напитки, разговор перешел на вещи несерьезные: погода, новые гости, новые предложения о постройках. В какой-то момент заговорили и о прибывшем с отрядом жреце, который активно занялся проектом своего дома для сохранения
Эйленсиль и Герриат поддерживали разговор в той мере, в какой это было необходимо. После трапезы все перебрались в гостиную, где предполагалось провести остаток вечера. Женщины порадовали исполнением нескольких баллад, после чего все разошлись. Путешественникам надо было рано вставать, Аретта устала, а орку и его брату еще надо было навестить одну из строек.
Утром слуги рано разбудили отъезжающих. Их уже ждал плотный завтрак и по небольшому мешочку провизии в дорогу. Правитель и его брат уже отбыли куда-то решать очередной важный вопрос, связанный со строительством, а Аретте нездоровилось, и она просила извинить ее, что не вышла проситься. Впрочем, Герриат все равно заглянул в комнаты сестры, чтобы обнять на прощание.
В таверне было оживленно. Караванщик в последний раз проверял, все ли готово к дороге. Его люди смотрели, как держаться подковы на копытах лошадей, хорошо ли увязаны тюки, достаточно ли воды, пищи, одеял, угля и прочего нужного и не очень добра. Лучше взять с собой лишнего, чем в пути обнаружить, что колодец разрушен или воды в нем не хватит на всех, местные жители сами перебиваются водой, а ночевать приходится в придорожных кустах, а то и вовсе в чистом поле.
Появление Герриата и Эйленсиль не прошло незамеченным. Им кивнули, после чего вновь вернулись к делам. Путники забрали уже оседланных лошадей, передали на одну из подвод свою поклажу, после чего стали дожидаться отправления.
— Как думаешь, — тихо поинтересовалась девушка, — они поверили нам, или поняли, что мы просто разыгрываем спектакль.
— Сложно сказать. Сестра верит, просит быть осторожными в дороге, кланяться родителям от ее имени. А ведь она воспитывалась как будущая правительница, и все интриги замечает очень быстро. Хотя, в ее положении все внимание сосредотачивается на малыше, пусть он еще не родился. Амгол тоже мог счесть, что мы, в самом деле, поставлены в такие условия нашими родителями. Ему не с руки ссориться с твоей родней. А вот Иртуш… Слишком он хитер для орка. Сложно сказать, во что он верит, а во что — нет.
Эйленсиль вздохнула и помрачнела.
— В таком случае нам и дальше придется вести себя так, будто мы продолжаем вчерашний разговор.
— Только до тех пор, пока не окажемся достаточно далеко от города, — попытался успокоить ее альв, хотя сам не был уверен, не приставили ли к ним соглядатая. Кто знает этих орков. — Думаю, уже к вечеру мы благополучно будем изображать уставших путников, а еще через день все эти спектакли можно оставить. Даже если за нами следят, успеть вернуться в Стойбище, оповестить, кого нужно, и вновь догнать караван…
Силь кивнула. Даже если кто-то и решит сотворить подобное, от его маневров не будет толку. Они вступят на земли людей, а ссориться с соседями ни один орк по доброй
— Как же хочется домой, — тихо произнесла она. — Матушка места себе не находит, наверное. Не поверит, что я жива, пока своими глазами не увидит. Да и отец, пусть и сохраняет спокойствие, все равно хочет сам обнять меня, а не думать, действительно я пишу ему письма, или кто-то смог подделать мой почерк.
Герриат задумчиво кивнул, после краем глаза заметил, что возле них стоит кто-то. Кто, понять было сложно, поскольку фигура была закутана в плащ.
— Я хоть и опасаюсь батюшке на глаза попадаться да матушкины слезы не люблю, но сейчас тоже хотел бы как можно скорее дома очутиться. Ведь я сбежал, толком не объяснившись. Только письмо и оставил, что жениться не хочу. И хорошо, если они нашли его. А если сдуло сквозняком в камин? Пусть уж отец ругает, а мать плачет, зато будут знать, что я живой и здоровый.
Силь кивнула. Стоявшая рядом фигура переступила с ноги на ногу, удобнее перехватив большую корзину.
— Долго еще ждать-то, — окликнула она женским голосом одного из возчиков.
— Да скоро уже, — буркнул тот в ответ. — Вот загрузим последние тюки и будем остальных по возам распределять.
Из-под капюшона что-то недовольно проворчали, но так, что слышно было только ожидавшим рядом Герриату и Эйленсиль. И то, как бы не вернули оплату, да не оставили следующий караван ждать. Кому охота упреки слушать.
Наконец, непонятную фигуру позвали к одному из возов, а тем, кто собирался путешествовать на своих лошадях, дали знак готовиться. Верховых оказалось немного, кроме эльфийки и альва — еще четверо путников, которые должны были следовать со всеми до границ орочьих земель, после чего повернуть на юг, в одно из человеческих королевств.
Пристроившись вслед за возом, на котором находились их вещи, верховые покидали территорию постоялого двора. Дорога вела какое-то время мимо домов, которые становились все меньше, их сменяли землянки, какие-то шалаши или шатры, а после начинались бесконечные луга. Навстречу каравану следовали телеги, груженные лесом, волы медленно тащили огромные подводы с камнем. Пару раз приходилось останавливаться, пропуская большие стада, которые то ли возвращались с выпаса, то ли их перегоняли с одного пастбища на другое. Но чем дальше удалялся караван от Стойбища, тем менее загруженным становился тракт.
Вот свернула в сторону одна из дорог, хорошо утоптанная ногами многочисленных животных, укатанная тяжелыми повозками. Следовавший за караваном погонщик волов свернул туда. Видно, в той стороне находился один из карьеров, где добывали камень. По другую сторону пошла широкая тропа, вдоль которой встречались ветки, листья деревьев или хвоя. Явно с той стороны везли лес для строительства. Временами с совсем не заметной тропки появлялся одинокий путник, проходил немного, после чего снова сворачивал на такую же неприметную дорожку. То ли поселение там какое было, то ли кочевое племя на время остановилось, то ли еще что. Гадать можно было до скончания веков. Указателей в степи нет, каждый сам ориентируется по своим приметам.