Обманутая
Шрифт:
— Я вычесывала Персефону… А потом вдруг узнала, где Хит, и что он умрет, если я его не спасу.
— Вы Запечатлены? — спросил детектив Маркс. Видимо, удивление было настолько явно написано на моем лице, что он улыбнулся и пояснил: — У меня же сестра вампир, помнишь? Я всегда интересовался ее жизнью, много расспрашивал о Превращении и тому подобных вещах, — он небрежно махнул рукой, словно не было ничего удивительного в том, что обычный человек так много знает о жизни вампиров. — Мы же с ней близнецы, у нас никогда не было секретов друг от друга. — Он покосился на меня и снова спросил:
— Значит,
— Да. Именно поэтому я и смогла узнать, где он. — Я решила не упоминать о видении Афродиты. Зачем городить ненужные подробности? Тем более что у меня все равно не было сил рассказывать детективу о том, что ее видения оказались правдой, хотя Неферет говорила что они…
— Ой! — взвизгнула я, хватаясь за голову.
— Тише, тише… Дыши медленно, глубже, — посоветовал Маркс, не сводя глаз с заваленной снегом дороги. — Не торопись, Зои.
— Нет-нет, все нормально. Это пустяки. Я сама хочу вспомнить!
Коп бросил на меня встревоженный взгляд, но не стал спорить.
— Значит, ты узнала, что Хит попал в беду, и поняла, где он. Почему же ты не позвонила мне и не сказала, что он в подвале вокзала?
Я честно попыталась вспомнить, почему я не сделала такую простую вещь, но боль в голове просто сводила меня с ума. А потом я почувствовала злость. С моей памятью что-то случилось. Кто-то ее стер, вот что! И это взбесило меня до дрожи. Я потерла виски и стиснула зубы, чтобы заглушить боль.
— Может, остановимся ненадолго?
— Нет! Подождите, мне просто нужно подумать, — прохрипела я. Я помнила конюшню, стойло, Афродиту. Я помнила, что Хит был в беде… И я скакала на Персефоне через снег к заброшенному вокзалу. Но едва я начинала припоминать, что же случилось с нами в самом здании, боль в висках становилась просто невыносимой.
— Зои! — услышала я сквозь багровую пелену встревоженный голос детектива Маркса.
— Что-то случилось с моей памятью, — повторила я, размазывая по щекам бессильные слезы.
— Ничего страшного, успокойся. Похоже, у тебя выпали некоторые фрагменты воспоминаний.
Я утвердительно закивала.
Детектив Маркс долго молчал. Можно было подумать, будто он забыл о нашем разговоре и переключил все внимание на дорогу, но я чувствовала, что это не так. Предчувствие меня не обмануло. Через несколько минут детектив очень серьезно посмотрел на меня и сказал:
— Моя сестра, — он улыбнулся и подмигнул мне, — кстати, ее зовут Анни. Так вот, однажды она предупредила меня, чтобы я ни в коем случае не переходил дорогу Верховной жрице, потому что это может кончиться очень плохо. Верховные жрицы обладают способностью стирать вещи — под «вещами» моя сестра понимала как людей, так и воспоминания. — Он снова посмотрел на меня, но на этот раз уже без улыбки. — Позволь спросить — чем ты могла насолить своей Верховной жрице?
— Не знаю… Я…
Голос мой сорвался, и я снова глубоко задумалась. Я по-прежнему не могла вспомнить, что произошло этой ночью. Зато память моя начала медленно возвращаться назад… к Афродите и ее видениям.
Неферет рассказала всей школе, что Никс отвернулась от Афродиты, но это оказалось не так… Потом я вспомнила, что начала чувствовать в Неферет что-то тайное… нехорошее… и это в полной
Но я уже ухватила кончик нити, и никакая боль не могла помешать мне вспомнить жуткого Элиота, сосавшего кровь из руки Верховной жрицы.
— Остановите машину! — заорала я.
— Мы уже почти приехали, Зои.
— Скорее! Меня сейчас вырвет.
Мы съехали на обочину пустой дороги. Я распахнула дверцу, выбралась наружу, на подгибающихся ногах доплелась до ближайшей канавы и выблевала на снег все содержимое своего желудка.
Детектив Маркс был рядом, он держал мои волосы и ласково приговаривал, что все будет хорошо, и это просто последствия пережитых страхов и волнений. Я жадно глотала ртом морозный воздух, и меня начинало рвать снова. Наконец, все закончилось. Детектив Маркс протянул мне старомодный льняной носовой платок, сложенный аккуратным квадратиком.
— Спасибо, — пробормотала я и досуха вытерла лицо и мокрый нос. Я хотела вернуть платок детективу, но он с улыбкой отказался: — Оставь себе.
Я подняла голову, посмотрела на высокую кирпичную стену и вдруг поняла, где мы оказались.
— Восточная стена, — прошептала я.
— Да, я решил сделать небольшой крюк, чтобы дать тебе возможность прийти в себя и восстановить память.
«Восстановить…» Почему это слово показалось мне таким важным? Я задумалась, заранее приготовившись к очередной вспышке боли, но ее не последовало. Совсем наоборот, мне вдруг стало легко и хорошо, и я вспомнила красивый луг и ласковый голос моей Богини…
«Стихии могут не только уничтожать, но и восстанавливать».
Теперь я знала, что мне делать.
— Можно я немножко побуду одна? — спросила я детектива.
— Одна?
— Ага.
— Ладно, только не простудись. Я посижу в кабине и подожду тебя. Позови, если что-нибудь понадобится.
Я выдавила вежливую улыбку и поблагодарила его, но стоило детективу отойти, как я поспешно заковыляла к дубу, свешивавшему ветки через стену. Этот дуб был моим старым приятелем, рядом с ним мне было легче сосредоточиться.
— Воздух! Призываю тебя и прошу прогнать темную тучу, закрывшую мою память, — горячо зашептала я, закрывая глаза. Я почувствовала порыв холодного ветра, но на этот раз вихрь не коснулся моего тела, а проник в мозг. Я еще крепче закрыла глаза и постаралась справиться с приступом мучительной боли, снова запульсировавшей в висках. — Огонь! Призываю тебя и прошу растопить лед, сковавший мою память! — Тепло разлилось в моей голове, успокаивая боль, и я тихонько застонала от удовольствия. — Вода! Призываю тебя и прошу смыть грязь, запятнавшую мою память. — Тепло сменилось приятной прохладой. — Земля! Призываю тебя и прошу дать мне силу, чтобы прогнать тьму, объявшую мою память. — Мне почудилось, будто под ногами у меня открылся канал, в который стремительно всасывается черная липкая темнота, поселившаяся в моем сознании, а из земли ко мне устремляется поток силы и исцеления. — Дух! Призываю тебя и прошу восстановить мою память!