Обманутые надежды, или Чего не прощает любовь (Женщина в клетке, или Так продолжаться не может)

Шилова Юлия Витальевна

Я замолчала и закрыла глаза.

– Томка, что с тобой?

– Жан исчез.

– Что значит исчез? Он же не призрак.

– Я уже сама не знаю, призрак он или нет. Он испарился, улетучился, растворился.

– Что значит испарился? Во Францию, что ли, уехал?

– Не думаю. В таком состоянии он не доехал бы и до аэропорта.

– Вот это новости.

– Это ещё не главные новости.

– Я это поняла по твоему виду. Тебя кто-то избил?

– Это все ерунда.

– Так. Что же тогда не ерунда? – Лейсан смотрела на

меня испытующим взглядом, пытаясь понять, что же со мной произошло.

– А ещё я убила человека. Можешь себе представить, я убила человека?!

– Не могу. Мне кажется, что у тебя белая горячка. Ты просто сошла с ума.

– Ты права, но тем не менее это так.

– Ты хочешь сказать, что ты действительно убила человека?

– Да, – кивнула я.

– Как?

– Из его же пистолета.

Стараясь сдержать слёзы, я рассказала подруге обо всём, что со мной произошло. Лейсан внимательно меня слушала, и, как только я закончила свой рассказ, она произнесла всего одну фразу:

– О боже!

Я в который раз подумала о том, как же это замечательно иметь такого близкого человека, как моя Лейсан, к которой можно приехать посреди ночи, положить голову на плечо, доверить самые страшные тайны и выплакаться. Я знала, что этот человек никогда меня не продаст, не предаст, не подведёт и ему можно довериться на все сто. Лейсан опустила глаза и пробормотала:

– Томка, совсем недавно я была так рада за тебя.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что ты была за меня рада.

– А ты считаешь, что за это нужно благодарить?

– Конечно. В наше время люди разучились радоваться чужому счастью. Зачастую оно их раздражает. Если у тебя всё плохо, то они будут тебе помогать, поддерживать и стараться что-нибудь сделать, чтобы тебе было хорошо. Но если тебе будет хорошо, то они сделают всё возможное, чтобы тебе было плохо.

– И всё же, несмотря на твои странные рассуждения, я была рада, что у тебя всё хорошо. Ведь сейчас редко у кого бывает всё хорошо. У всех свои проблемы, трудности, а у тебя словно всё на мази. Любимый человек – иностранец. В Москву ты вон сколько раз съездила. А затем Париж. Я хорошо помню, как ты рассказывала мне про Париж. Париж – город моей мечты. А я ведь в глубине души верила в то, что француз обязательно разведётся и ты за него замуж выйдешь.

– Ты и вправду в это верила?

– Ещё как! Ради такой женщины, как ты, можно и развестись.

– Не получилось.

– Думала, уедешь в далёкую и сказочную Францию, будешь жить, как у бога за пазухой, – не обратила внимание на мою реплику Лейсан. – А я буду приезжать к тебе в гости. Представляла, как мы будем вместе гулять по Парижу, слушать французскую музыку и упиваться счастьем, которое подарил бы нам этот чудесный город. Глядишь, и мне бы какой француз приглянулся. Может быть, твой бы познакомил. С маленьким таким, щупленьким, но зато холостым. Ох, как я бы его любила. Как бы я его любила! Я бы его каждый

вечер по вечернему Парижу выгуливала, всякие деликатесы ему покупала и прямо с рук кормила. Ты даже представить не можешь, как я об этом мечтала! Я же не мечтала о французе-миллионере. Я мечтала всего о маленьком таком, завалявшемся, холостом французике, таком добром, заботливом, преданном и понимающем. Даже если бы он был вшивенький, я бы ему вошек вывела. Я бы сама его мыла, чистенько одевала, расчёской расчёсывала.

– Ну ты даёшь, – захлопала я глазами. – Зачем тебе вшивенький? Если бы у меня с моим всё срослось, я бы тебе нормального подогнала.

– Да где уж его возьмёшь, нормального-то? Нормальные уже давно все разобраны.

– Да, может, какой на чёрный день бы и завалялся. Но только ни в коем случае не вшивенький, а очень даже и приличный.

– Я до последнего верила, что твой разведётся, – продолжала свой монолог Лейсан. – Иначе стал бы он к тебе то в Москву, то в Казань мотаться, да и в Париж тебя вывозить. Такое обычно делается по большой любви. Но твой француз накрылся медным тазом и моего придуманного им же накрыл. А без твоего мне на своего никак не выйти. Без твоего мне даже самого завалящего француза не видать, как своих ушей. Нас французы визитами в Казань не балуют.

Увидев, что Лейсан понесло совсем не в ту сторону, я натянуто улыбнулась и укоризненно покачала головой:

– Эх, ты. А говорила, что нужно поддерживать отечественного производителя.

– Теперь-то, конечно, придётся. Теперь деваться некуда. Поддержим, будь он неладен.

– Кто?

– Отечественный производитель.

– Да уж. Вот мы с тобой нагородили.

– Был у тебя француз – и сплыл. Остались от него одни рожки да ножки, – гнула свою линию Лейсан. – Хотя какие, к чёрту, рожки до ножки?! От него вообще ничего не осталось. Как будто бы и не было его вовсе.

Когда на глазах моей подруги появились слёзы, я не выдержала:

– Лейсан, знаешь, я сейчас не готова шутить. Всё слишком сложно и не смешно. Всё просто отвратительно. У меня требуют непонятные драгоценности, затем я становлюсь убийцей, и в результате пропадает мой любимый человек. Нет никакой гарантии, что он жив. Вполне возможно, что его уже нет. А ты говоришь про какого-то придуманного французика… Да гори он синим пламенем. Сейчас не до него. Столько всего произошло. Нужно не про придуманного француза думать, а про реального.

– Тоже верно, – согласилась Лейсан. – Если будет реальный, то появится и придуманный.

Глава 12

Спать мы так и не легли до утра, сидели, размышляли, строили различные гипотезы и пытались понять, что же произошло и почему в один миг над моей головой нависли чёрные тучи.

– Лейсан, ты хоть понимаешь, что я убила человека? – спрашивала я подругу, пытаясь найти хоть какое-то оправдание своему поступку.