Обманутые скитальцы. Книга странствий и приключений
Шрифт:
— Там много добрых людей… Больше, чем злых.
Маклай задумчиво рассматривает трепетную стрелку компаса. Пораженный каким-то внезапным открытием, он вынимает складной нож, берет золотой медальон к концом ножа снимает ободок, при помощи которого держался портрет в медальоне. Затем Маклай взял компас и примерил его к медальону. Компас плотно вошел в медальон. Зато золотой ободок мешал закрыть крышку медальона. Маклай убрал ободок с компаса, и тогда медальон плотно закрылся.
— Каин, — говорит Маклай. — Я давно хотел сказать тебе о добрых и злых людях. Рано или поздно,
— Неужели белые люди не послушают тебя, Маклай? Ведь ты всесилен, — горячо говорит Каин.
Маклай молчит.
— Надо знать, как различать добрых белых людей от злых. Моей стране Русс не нужно ваших пальм, земли, жемчуга. Если сюда придут мои братья из страны Русс — они принесут с собой «знак Маклая» и покажут его вам. Те, кто придут без этого знака — враги вашего народа.
— А каков на вид этот знак?
— Вот он! — торжественно провозглашает Маклай, кладя руку на медальон с компасом. — Ты видел черную стрелку и теперь знаешь ее. А здесь нарисовано то, чем всегда гордится моя страна Русс. Смотри!
Каин вглядывается в рисунок на крышке медальона, изображающий Московский Кремль.
Золотой ободок на указательном пальце.
Вертящийся ободок сливается в один сияющий круг.
— Если белые люди покажут «знак Маклая», они спросят: «А где кольцо Маклая?» Тогда ты отдашь пришельцам это кольцо. Все. Береги его, Каин, и помни, что я тебе сказал… Да, — продолжает Маклай, — я совсем было забыл. Каин, ты по справедливости заслужил награду.
Каин берет свое копье и примеряет золотой ободок к нижней части древка. Ободок медленно поднимается вверх по древку. Каин задерживает золотое кольцо в верхней части копья, где ободок пришелся вплотную.
Маклай, склонясь над картой, выводит новое название: «Остров Каина».
— Это за то, что Каин помог мне открыть Архипелаг Довольных Людей в лазури Океании, — говорит, улыбаясь, Маклай, любуясь своим чертежом.
Вслед за этим он вынимает альбом, открывает чистую страницу и начинает набрасывать на ней очень похожий портрет Каина…
Снова веранда хижины Маклая.
Туй показывает Маклаю на огромный столбец коротких и длинных отметин на косяке крыльца, ведущего на веранду. Как бы читая их, Туй докладывает Маклаю, водя, как указкой, концом копья по отметинам.
— Вот большое дело… Горные люди приходили благодарить тебя за то, что ты не допустил войны с людьми из приморских деревень.
Туй проводит концом копья по очень длинной отметине. Потом он, показывая на отметину поменьше, говорит:
— Приходила женщина из Гарагасси, просила тебя дать имя ребенку. Я ей сказал, чтобы зашла еще раз… А ведь здесь, Маклай, отмечены все твои дела… Видишь, как я тебе служу. Только…
Туй скорбно опускает голову.
— Что ты? — ласково удивляется Маклай. — Говори!
— Ты наградил
— И она обязательно будет, — одобряет Маклай старого папуаса. Маклай медленно прохаживается по веранде. У него — вид долго болевшего человека, к которому пришло исцеление.
Из леса, из гор снова доносятся мощные звуки деревянных барабанов и песни папуасов.
Маклай медленно опускается на ступеньку веранды. Туй садится рядом с ним. По песку, как волна, пробегает тень от листвы и флага, развевающегося над хижиной. Слышно, как хлопает на ветру ткань флага.
Маклай поднимает голову.
Русский Андреевский флаг взлетает над пальмами и деревьями, усеянными крупными, причудливыми цветами.
Грохот барабанов усиливается, нарастает, как прибой далекого моря. Вдруг Маклай покачнулся. Он побледнел. Крупные капли пота выступили на его лбу. Он медленно поднялся со ступеньки.
— Началось! — еле выговорил Маклай. — Туй, помоги мне… А я только что собрался исследовать пролив Витязя!
Встревоженный Туй ведет Маклая в комнату.
…Маклай в глубоком забытьи лежит на койке. На столике —недописанная страница, перо. Нож с деревянной ручкой по-прежнему лежит поверх книги.
В комнату на цыпочках входит Туй. Старый стетоскоп. С зажатой в кулаке черной трубкой он наклоняется над спящим и приставляет стетоскоп к груди больного. Лицо Туя выражает сосредоточенность и тревогу. Так длится несколько мгновений.
Туй улыбается, увидев, как поднялась грудь Маклая, услышав слабый стон, сошедший с его губ. Стетоскоп поставлен на стол. Туй снимает со стены медальон, висящий рядом с карманными часами, которые размером и формой похожи на медальон.
Туй в этих действиях чем-то подражает Маклаю. Видимо, Туй не раз наблюдал за тем, как Маклай считал пульс и при этом смотрел на часы.
Старый папуас кладет пальцы на пульс Маклая, неловко открывает медальон и всматривается в стрелку… компаса!
Стрелка компаса трепещет.
То, что проделывает Туй, похоже на колдовскую церемонию. Губы старика шепчут слова какого-то заклинания.
Маклай жив!
Жизнь его связана с подрагиваньем черной стрелки.
Туй начинает кружиться по комнате. Он имеет вид человека, свершившего важное дело и радующегося совершившемуся волшебству. Грудь Маклая дышит ровно и глубоко.
Внезапно взгляд Туя останавливается на ноже, который лежит сверху неразрезанной книги. Туй смотрит то на Маклая, то на нож. Какая-то сила непреодолимо влечет Туя именно к этому предмету. Он тихо, почти подкрадываясь, подходит к столу и быстрым движением берет нож. Туй пробует лезвие ножа большим пальцем.
Глаза Маклая закрыты. Он дышит ровно и глубоко.
…Сильный удар копья сотрясает непрочные половицы комнаты. Туй опрометью мчится с веранды к месту, где легло брошенное копье, и наносит несколько страшных ударов по чему-то живому. Это живое пытается ускользнуть, уйти от копья. Туй издает победный звук.