Обманы Локки Ламоры
Шрифт:
Мадам Стролло тщательно отобрала свечи и завернула их в промасленную мешковину.
— Не дергайся, это подарок от нашей лавки, — проворчала она, заметив, что Локки открыл рот для возражений. — Скажешь Цеппу, что я добавила свечей от себя… так сказать, с походом.
Мальчик немного поупрямился для виду, но мадам Стролло весьма кстати оглохла на те несколько секунд, покуда заворачивала товар.
Локки вынул из кошелька три солона, продемонстрировав при этом, что внутри лежит еще не меньше дюжины, пожелал мадам Стролло и ее детям добрую сотню лет
Он уже развернулся, чтобы занять свое место рядом с Гальдо, когда из толпы выскочил высокий паренек в оборванной одежде и якобы случайно сбил его с ног.
— Ой! — крикнул мальчишка, роль которого исполнял Кало Санца. — Тысяча извинений, я такой неуклюжий… Позволь тебе помочь.
Схватив Локки за руку, он рывком поднял его на ноги.
— Клянусь Двенадцатью, да это послушник! О, простите, простите, святой братец! Клянусь, я нечаянно… — все так же причитая и приговаривая, сорванец помог отряхнуть пыль с белой рясы. — Вы в порядке, святой брат?
— Да-да, в порядке.
— Простите мою неловкость, я не хотел вас обидеть.
— Ничего. Спасибо, что помог встать.
Кало отвесил насмешливый поклон и затерялся в толпе. Через секунду его и след простыл. Еще полминуты Локки одергивал и отряхивал одежду, тем временем медленно считая в уме до тридцати. На счет «тридцать один» он внезапно сел возле тележки, спрятал лицо в ладонях и начал всхлипывать. Второй мальчик — Гальдо Санца — присел рядом и начал его утешать.
— Эй, ребятки, в чем дело? — окликнула их Амброзина Стролло. — Ты не ушибся? Или этот олух обидел тебя?
С нарочитой тревогой Гальдо что-то зашептал Локки на ухо, тот так же тихо ответил. После чего сам Санца тоже плюхнулся на землю, сдернул с головы капюшон и картинно воздел руки, изображая отчаяние.
— О нет, мадам Стролло, — проговорил он, глядя на торговку расширенными глазами. — Все гораздо хуже.
— Хуже? Не поняла… Да что стряслось-то?
— Серебро, — невнятно пробормотал Локки, жалобно скривившись и размазывая слезы по грязным щекам. — Он украл мой кошелек. Залез в мой к-карман…
— А там была плата от вдовы, — упавшим голосом пояснил Гальдо.. — И не только за свечи, но и за весь обряд, за благословения, захоронение — за все. Все это мы должны были принести отцу Цеппу вместе с…
— С те-елом! — в голос разревелся Локки. — А мы не смогли-и!
— О Двенадцать, ну и сукин же сын! — воскликнула старая дама. Перегнувшись через прилавок, она открыла рот и завопила с неожиданной силой: — Вор!!! Держи вора!!!
Локки продолжал рыдать, уткнув лицо в ладони.
— Лукреция!!! — снова возопила пожилая мадам, вскинув голову.
— Да, бабуля, — ответили ей из открытого окна. — Что случилось? Какой вор?
— Зови братьев, дитя мое. Пусть спускаются вниз и прихватят свои дубинки! — торговка снова повернулась к Локки с Гальдо. — Не плачьте, мои дорогие, не плачьте. Мы как-нибудь все уладим.
— Что за
— Хорошо же вы работаете, констебль Видрик! Эти мелкие ублюдки-карманники из Чертова Котла приходят в наш район и грабят честных покупателей прямо под окнами моей лавки!
— Что? Здесь? Кого? — сержант переводил растерянный взгляд с тележки, на которой лежал закутанный труп, на разгневанную пожилую женщину. Его брови поползли вверх. — Но, мадам… я бы сказал, что этот человек мертв.
— Конечно, мертв, пустая твоя башка! Бедные мальчики везли его в Дом Переландро для отправления погребальной службы, а тут налетел проклятый карманник и спер у них кошелек с деньгами, которые дала им вдова покойника!
— Кто-то ограбил служителей Переландро? — вступил в разговор пузатый мужчина апоплексического вида. В одной руке он держал трость, в другой — топорик; все его жирные подбородки тряслись от негодования. — Этих милых мальчиков, помощников слепого жреца? Ах он, поганый крысеныш! Такой позор! В Виденце, среди бела дня!
— Простите, — всхлипывал Локки. — Простите… Я сам виноват. Мне надо было держать деньги крепче, но я не знал… все произошло так быстро…
— Глупости, малыш, — сердито оборвала его мадам Стролло. — Ни в чем ты не виноват!
Разобравшись наконец, сержант засвистел в свисток. Толстяк с тростью продолжал шуметь. Из-за угла дома мадам Стролло появились двое крепких парней с толстыми дубинками и тут же кинулись выяснять, в чем дело. Убедившись, что с их бабушкой все в порядке, они немного успокоились и переключили свое внимание на причину происшествия. Парни были искренне возмущены и грозили всеми смертными казнями нечестивому похитителю кошельков.
— Значит, так, — произнесла мадам Стролло. — Слушайте меня, мальчики. Я не возьму с вас денег за свечи, пусть они будут моим подарком отцу Цеппу. В Виденце редко случаются подобные вещи, и мы этого так не оставим. — Она отдала назад три солона, полученные от Локки, и поинтересовалась: — Сколько было в том кошельке?
— Пятнадцать солонов… до того, как мы расплатились с вами, — ответил Гальдо. — Значит, двенадцать у нас украли. Отец Цепп выгонит нас из храма.
— Не болтай ерунды, — заявила мадам Стролло и, поколебавшись, вложила в руку Локки еще две монеты. Толпа тем временем разрасталась.
— Черт побери, вы абсолютно правы, мадам, — подхватил толстяк. — Мы не можем допустить такого позора! Сколько вы им дали? Я дам больше.
— О боги, что за хвастливая свинья! Я же делаю это не напоказ, а для того, чтобы…
— А я дам корзину апельсинов для вас и Безглазого Священника, — перебила одна из торговок в толпе.
— И у меня кстати завалялся лишний солон, — заявил другой купец, проталкиваясь сквозь толпу с монеткой в кулаке.
— Видрик! — прервав спор со своим жирным соседом, мадам Стролло повернулась к сержанту. — Видрик, это твоя вина! Ты тоже должен дать денег бедным мальчикам!