Обмен мирами
Шрифт:
Но «черепашка» не потеряла управление. Харвестер удержался в считаных футах от поверхности, опалил скафандры реактивным выхлопом, подпрыгнул… И уселся на «мародер», заблокировав оба башенных орудия. Если у кого-то из каперов Рудной компании сдадут нервы и он решится сделать залп, то в атомном пламени вместе с «черепашкой» сгорит и добрая половина каперского корабля.
В тот момент, когда остальные оказались на земле, Бердо сбросил с плеча термос Стросса. Ударил его днищем об базальт так, что крышка сорвалась с резьбы и взлетела, вращаясь, как подброшенная монетка. Из термоса хлынул белесый пар – атмосфера, которой дышал профессор – а вместе с ним…
Нет, не упрямый нептунианин, обреченный на мгновенную смерть, а покрытый инеем атомик. И еще какая-то пластина с золотыми прожилками. От нестерпимого жара пластина мгновенно расплавилась. Атомику жар не грозил, и Бердо в полуобороте поймал рукоять пистолета.
Омал понял, что Артур провел всех. Он уже поднимался, чтобы помочь другу. Одновременно поднимались стрелки. Некоторые сообразили, что встать не успеют, и собрались стрелять лежа. А вот Бастера не испугал маневр «черепашки». Он тоже был на ногах: держал Бердо на мушке, но почему-то не спускал курок. Перчатка, сжимающая атомик, странно серебрилась, словно изготовили ее не из жаропрочного инсулита, а из ртути.
Бердо открыл огонь. По скафандрам людей Компании заплясали языки пламени. Весь воздух, который был внутри оболочек, сгорал в считаные мгновения, выплескиваясь сквозь пробоины адскими фонтанчиками. В довершение взрывались ранцы жизнеобеспечения, подбрасывая изувеченные останки высоко над базальтовой плитой.
Бастер попытался отшвырнуть пистолет, но перчатка не разжималась. Браслет из элизиума, который с руки Бердо перекочевал сначала на Омала, а потом и на Джо, повинуясь воле владельца, надежно заблокировал сочленения его скафандра.
– Ма бахт! – заревел Бастер и кинулся на Омала, желая во что бы то ни стало вышибить дух из рохли и убогого клерка, дерзнувшего встать на пути у баловня судьбы, непобедимого космопроходимца.
Попытался ударить, но рефлексы бретёра помогли Омалу отбить выпад. Попытался ударить снова, но и тут Бастера постигла неудача.
– Ну, давай! – выкрикнул Омал, ощущая азарт.
Бастер ударил ногой, целя в коленное сочленение скафандра Омала. Психотурист с удивившей его самого легкостью перехватил подошву Джо, крутанул вбок и толкнул. Бастер упал на базальт горою гремящего железа. Он попытался сразу вскочить, но Омал саданул мыском сапога по его шлему. Светофильтр разлетелся вдребезги, по забралу поползли трещины.
– Ха-ха! – рассмеялся поверженный Бастер. – Можешь попрощаться с этими младенческими щечками! – И принялся свободной рукой вминать треснувшее стекло внутрь шлема.
Омал растерялся. Бастер собирался покончить с собой и лишить психотуриста последнего шанса когда-либо вернуться в дарованную природой оболочку. Щиток Джо побелел от трещин, еще секунда или две, и шлем разгерметизируется!
– Э нет, дружище! – Похоже, Бердо знал, что нужно делать.
Он перехватил свободную руку Бастера, прижал ее к неподвижной. Вновь засеребрился элизиум, оживая. Вскоре вокруг запястий поверженного возмутителя спокойствия образовалось нечто вроде наручников.
– Будьте вы прокляты! – бесновался Бастер, в то время как Омал заливал поврежденный щиток доброй порцией герметика. – Ма бахт, это еще не финал!
Оберон в гневе
1
– Ну, вот и все, – улыбнулся Омал. – Ситуация патовая… – Он поглядел на «мародера». Корабль Рудной компании присел на опорах под тяжестью пристроившейся сверху «черепашки». Отсветы лавовой пустыни, окружающей плато, играли в иллюминаторах надстройки, и казалось, что внутри рубки бушует пожар.
– Хе-хе, ма бахт! – отозвался Джо Бастер. – Как только вы уберете чертов харвестер, Носатый отдаст приказ испепелить вашу красотку яхту. Хе-хе, Носатый таких обид не прощает!
– Плакал наш элизиум! – сокрушенно пробормотал Омал. – Нужно возвращаться на «Тувию»…
– Сговорились! – буркнул Бердо. – Идеальный психообмен! – Авантюрист несильно пнул Бастера в бронированный бок. – А на вашем месте, сударь, я бы прикусил язык. Герметичная заплатка на шлеме и без того на честном слове держится.
– От Плутона до Вулкана, йо-хо-хо! Нальем в стаканы! – пропел Бастер.
В Пламенном Океане что-то снова взорвалось, и раскаленный град загремел по базальту.
– Так! Проследи за нашим драгоценным другом, – распорядился Артур, размахивая атомиком, – а я отойду к «Тувии». Надо переговорить с Максимилианом и ребятами.
– Отсюда рация скафандра не берет? – спросил Омал.
– С сильными помехами, мощности не хватает. Попробуй сам!
Омал поискал верньер на внутренней стороне перчатки. Едва прикоснувшись к нему, он настроился на частоту Носатого.
– Азимут – четырнадцать, азимут – четырнадцать! Многочисленные цели! – вещал капитан «мародера». – Саймак, если ты не уберешь харвестер, нам всем придется познакомиться с огневиками!
«Обитатели Оберона пожаловали! Вот оно что! – Омал хлопнул себя по шлему. – Как вовремя!» В памяти возник образ гигантских зазубренных клешней, воздетых к небу. Саймак что-то ответил, но помехи съели весь смысл сказанного.
– Ты слышал? – Омал схватил Бердо за налокотник.
– Чего?.. – не понял тот. – Сейчас…
Но Омал уже искал на фоне алого зарева силуэты огневиков. Разноцветные дымы, фонтаны искр, вырывающиеся из океана Оберона, и это жуткое марево мешали разглядеть, что творится дальше носа. Капитан Рудной компании мог блефовать, с него станется, а мог и не блефовать. Надо бы послушать, что отвечал ему Максимилиан.
– Артур! – крикнул Омал. – Давай к «Тувии»! Узнай, что там слышно про огневиков?
Едва он это произнес, как плато заходило ходуном, словно во время сильного землетрясения. Из дыма вырвались те самые зазубренные клешни, которые только что пригрезились Омалу, а следом за клешнями из мглы выдвинулась живая скала.