Обналичка и другие операции

Лифшиц Михаил Юзефович

Катуар

Понедельник прошел в телефонных звонках. Звонить было непросто, приходилось выбирать момент, когда все сотрудники уходили из комнаты. Разговаривать о таком неясном деле, оглядываясь на соседа, у Артура не получалось, к тому же конфиденциальность требовалось соблюдать. А на том конце провода «напрягались» от эканья и мэканья. Артур это чувствовал. Несколько раз звонил из закутка Евгении Сергеевны, но оттуда было хорошо слышно по всей комнате. Эх, надо было не ездить на работу,

а обзванивать эти конторы из дома! В общем, первая половина дня прошла довольно нервно, главное, впустую.

После обеда позвонила Светлана.

— Ну, как? Поможешь дотащить, не передумал?

— Конечно, конечно, — ответил Артур. — Когда зайти?

Встретились, прошли с сумками через проходную, и пошли к Белорусскому вокзалу. Мимо кольцевого метро, мимо вокзала, за радиальным метро повернули налево и по узкому проходу вышли на платформу, около которой останавливалась сквозная электричка, идущая сначала по Москве к Савеловскому вокзалу, а дальше — по Савеловскому направлению. Вдоль Бутырского вала электричка ехала очень медленно, медленнее троллейбуса 18-го маршрута — два или три троллейбуса обогнали поезд. Потом, еще медленнее, электричка стучала колесами по паутине рельсов, выводящим к Савеловскому вокзалу. Доползли до крайней платформы Савеловского вокзала, опять долго стояли с открытыми дверями.

— Ты каждый день так ездишь? — в наиболее тоскливую минуту ожидания спросил Артур.

— Конечно. На городском транспорте получается дольше и дороже. Только суета, пересадки, перебежки, поэтому не так скучно, — ответила Светлана. — Но я читаю, если сесть удается, и если какая-нибудь бабка с сумками надо мной не повиснет, чтобы место уступила. А ты как ездишь на работу?

Упоминание о том, что при выборе транспорта от дома до работы может учитываться стоимость проезда, удивило Артура. Ведь билеты такие дешевые, пятачок.

— Мы сейчас тоже за городом, на даче живем. Отец меня до метро подбрасывает на машине, а там — на метро. Если в город вернемся, то пешком буду ходить — мы на Большой Бронной живем, недалеко от Пушкинской площади. За полчаса до работы дохожу без напряга.

— Здорово, центр Москвы!

— Иду по Малой Бронной, потом пересекаю Садовое кольцо, потом по улице Красина — и на Тишинку.

— Я знаю, я так в «Театр на Малой Бронной» ходила с работы.

Молодые люди вели легкую беседу, поезд бежал вдоль Дмитровского шоссе, потом углубился в промзону, потом опять появились жилые кварталы с «промзоновским» названием «Керамический проезд», проехали Лианозово, деревню в Москве, пересекли Дмитровское шоссе, на минуту остановились у платформы Марк. И Лианозов, и Марк, и Катуар — крупные буржуи, но платформы не переименовывались, так и назывались всегда. Выехали из Москвы, проехали Новодачную и Догопрудный, где из поезда вышли студенты Московского физтеха. Дотряслись до Лобни, а вот и Катуар, пора выходить! Да, долгонько…

Зато от станции было недалеко. Вдоль переулка стояли в ряд несколько двухэтажных восьмиквартирных домов с палисадниками. С одной стороны — два подъезда и с другой — два, по две квартиры в подъезде. Поднялись на второй этаж, Светлана открыла ключом дверь, и они вошли в квартиру.

Дом Светланы

За тридцать лет до этого дня, в начале 60-х годов, некоторые ведомства построили дома для своих работников силами самих работников. Сначала профком принимал решение о предоставлении работнику квартиры в будущем доме, как остронуждающемуся в улучшении жилищных условий. На основании этого решения, подписанного директором, секретарем парткома и председателем профкома, человек переставал ходить на службу на предприятие, а ходил на стройку своего будущего дома. Железнодорожники, авиаторы, химики, машиностроители

на несколько месяцев становились строителями. Конечно, проекты были простенькие и дешевые, квартирки маленькие, тесные. Полы были дощатые, совмещенные санузлы красили масляной краской, и помещались в них только ванна и унитаз (на раковину места не было, руки мыли, пуская воду в ванну), кухни имели площадь метра четыре. Но все это были мелочи по сравнению с шикарной перспективой получить отдельную квартиру!

В такую квартиру, построенную отцом, привела Светлана Артура. Когда-то здесь жили родители Светы, ее брат, ее бабушка. Всего въехало в двухкомнатную квартирку четверо. Потом родилась Светлана, и стало пятеро. Теперь остались трое — Света с родителями. У Светы была своя маленькая комната, дальняя, она ее называла «светелкой». А родители спали в проходной «большой» комнате, площадью метров 15. Историю своей квартиры Светлана рассказала Артуру по дороге. Немного волновалась — кто знает, как воспримет московский пижон ее убогое жилище. К ней-то самой Артур, похоже, привык, к тому же «зауважал». Но не помешает ли плохое впечатление от квартиры ее задумке? Вот Светлана и рассказала историю квартиры, объяснила, что этой жалкой квартирой можно гордиться.

Войдя в дверь, Артур почувствовал запах старого жилья и спертый воздух закупоренной квартиры.

— Кто дома? — спросил Артур. Вдвоем с девушкой в пустой квартире — парень насторожился, так охотничья собака замирает и поднимает переднюю лапу, почуяв дичь.

— Никого. Родители уехали на дачу, вернутся завтра, а то и послезавтра.

В теснейшей прихожей даже стоять вдвоем было тесно, тем более, с сумками. Света одной ногой шагнула в кухню и поставила на пол сумки, по одной передавая их из руки в руку. Освободившись от сумок, и освободив Артура, шагнула назад. На полу кухни остался след от сапога.

— Потом подотру, — сказала Света. — Уф! Приехали. Раздевайся!

Светлана, стоя спиной к Артуру, расстегнула шубку.

— Разрешите за вами поухаживать, — Артур взялся двумя руками за шубу, на мгновенье замешкался, а потом раскрыл ладони, схватил девушку за плечи через шубу, привлек к себе и стал ждать, что будет.

Светлана замерла на секунду и подалась назад, навстречу Артуру, прижалась к нему спиной. Артур притянул девушку сильнее к себе. Светлана неожиданно для Артура скинула его руки, крутанулась, повернулась к нему лицом и в распахнутой шубе кинулась к нему в объятья.

Артур скинул с себя пальто, шуба сама как-то сползла с девушки и легла кучей под ноги, на его пальто. Парочка вместе перешагнула через эту кучу.

Они целовались и обнимались, потихоньку перемещаясь из прихожей через проходную комнату в «светелку». В маленькой комнате оба уселись на Светину кровать, с утра застеленную белоснежным крахмальным бельем.

Артур раздевал Светлану, а она послушно вставала, садилась, поднимала руки. Оставшись совсем голой, вдруг всполошилась, босая побежала в ванную: «Ой! Ты не сумеешь!», и зажгла там газовую колонку. Он посидел немного на кровати, потом разделся догола и пришлепал к ней в ванную, а потом они улеглись вместе на Светину девичью постель.

Артур почувствовал сопротивление. Света вскрикнула слегка, а дальше все было обычно, привычно для Артура.

— Теперь я такая же, как все… — сказала Света.

— Ты что, девственница? — спросил Артур.

— Уже нет… — ответила Света.

— А почему не предупредила?

— Не бойся, тебе за это ничего не будет…

— Да я и не боюсь, ты что говоришь?! — Артур старался выглядеть настоящим мужчиной, хотя разрушенное им девство Светланы его сначала обеспокоило, а обещание, что «ему за это ничего не будет», и вправду, успокоило.