Обнажая правду
Шрифт:
— Всегда, — выдыхает она. — Ты всегда принадлежал мне, и всегда будешь. Тебе просто надо было об этом напомнить.
Обводя кромку ее трусиков, я время от времени запускаю палец под тонкую ткань, каждый раз вызывая у нее шумный вздох.
— Я только не могу понять, как ты это сделала.
Я провожу большим пальцем по ее клитору, и она начинает ерзать.
— Как ты узнала, кто она на самом деле.
Я еще раз, уже сильнее, провожу по клитору.
— Пожалуйста, Мэдден, — умоляет она, разводя ноги шире, чтобы дать мне полный доступ к своей
Глубокое рычание исходит у меня из груди, потому что у меня остается все меньше сил, чтобы продолжать эту игру. Наступает переломный момент. Ей осталось только произнести это. Признать, что ей известно, что случилось с Блейк.
Удовлетворяя ее желание, я хватаю трусики и, зажмурив глаза, срываю их с ее тела.
— Тебе нужны мои руки на твоей киске, Эм? Или, может, мой рот? Хочешь?
— Да! Боже, да! — вопит она. — Мэдден, пожалуйста, оближи мою киску!
— Расскажи мне, как ты это сделала, и я буду поглощать ее до рассвета, детка. Я позволю тебе объезжать мое лицо столько, сколько твоей душе будет угодно.
Я вижу, как она натягивает путы, и чувствую, что ее решимость начинает ослабевать.
— Фотография… фотография в твоем столе, — начинает она, но затем, как будто поймав себя на слове, останавливается.
Я игриво шлепаю ее по заднице прежде, чем к ней успевает вернуться способность мыслить здраво.
— Продолжай, красавица. Жду не дождусь, когда зароюсь лицом в твою сладкую киску и получу десерт, который ты обещала.
— Я загрузила картинку и поискала в «Гугле», в ответ вывалились сотни статей. Так я и узнала.
Хоть я и не удивлен, ее признание ржавым тупым ножом вспороло мне сердце. Это моя вина, что Эмерсон выяснила, кто такая Блейк… все началось из-за той фотографии. Если бы я не забрал ее тогда у нее из спальни, где Блейк, несомненно, ее прятала подальше от чужих глаз, ничего этого бы не случилось.
— У кого она теперь? — ударив Эмерсон еще раз по заднице, я стараюсь выжать из нее как можно больше информации.
— Я не знаю, что с ней сделали русские, да и на самом деле, мне плевать, — стонет она, и в ней разрастается тревога. — А теперь иди ко мне и заполни меня своим языком.
Русские. Она у гребанных русских. У меня перед глазами немедленно возникает лицо Истона, и я боюсь, что моя голова буквально взорвется от нахлынувшей на меня чистой ярости. Я поверил ему, когда он сказал, что не имеет к этому никакого отношения, а оказывается, все это время это была моя плоть и кровь.
— Ты долбанная сука! — проревел я, отбрасывая от себя ее ноги, и стал отодвигаться назад, слезая с постели.
Боюсь, что пока она так близко, я могу убить ее собственными руками.
Я чувствую на языке вкус желчи и понимаю, что меня сейчас стошнит. Бросившись в ванную, я, игнорируя истеричные крики Эмерсон, когда та поняла, что случилось, выплескиваю содержимое своего желудка в унитаз. И когда чувствую, что во мне больше ничего не осталось, я валюсь на пол, прижимаясь щекой к холодной плитке.
Я
Глава 16.
(Gotten — Slash)
Рейз
Выйдя из хижины, чтобы позвонить, я гляжу на полночное звездное небо и в сотый раз за день спрашиваю сам себя, не сошел ли я с ума. Если то, что я собираюсь сделать, раскроется, мы все умрем. Без вопросов. В историю семьи я войду как неблагодарный, опозоривший ее сын. Человек, рискнувший всей братвой ради женщины. Американской женщины, с которой знаком всего лишь неделю.
Но это все не только ради нее. Это и для моей Дарьи тоже. Это мой способ все исправить для нее. Все, что я сделал неправильно в первый раз, я, по крайней мере, могу сделать правильно теперь. «Потому что она была права… любовь — единственное, что может исцелить любую рану, возможно, мне уже не поможешь, но есть способ спасти эту невинную девочку. Девочку, которой нужен тот единственный человек в мире, который по-настоящему ее любит.
Мысленно сделав пометку, я пролистываю на телефоне список контактов до тех пор, пока не нахожу в нем Истона Декера, а затем нажимаю кнопку «Соединить». Я слышу несколько гудков, и когда уже начинаю бояться, что попаду на голосовую почту, из трубки доносится его голос.
— Эй, Рейз, прости, что не позвонил. Тут у нас столько всего произошло, проблемы семьи, и я… уф, у меня даже не было времени собрать деньги, — нервно, сбивчиво говорит он, не позволяя мне вставить и слово.
И только тогда я вспоминаю, что он совсем не в курсе, что его подруга Эмерсон обменяла Блейк на его игорные долги. Он считает, что я звоню ему из-за денег.
Пытаясь столь поспешно привести свой план в действие, я совсем забыл, что они не знают, что девушка, которую они ищут, у меня. Поэтому разговор пойдет немного по-другому, чем я планировал.
— Истон, я звоню не поэтому, — нарочно резко отвечаю я, чтобы сыграть на его страхе.
На том, что он думает, что до сих пор должен мне целую кучу денег. Я определенно могу использовать это себе на пользу.
— Мне необходима твоя помощь в другом деле, и если ты сделаешь то, что мне нужно, не задавая никаких вопросов, я подумаю о том, чтобы простить тебе все долги.
На том конце линии становится тихо. Могу представить, как он обдумывает всевозможные варианты противозаконных действий, которые я могу попросить его совершить.
— Я даже расскажу тебе, что это будет, прежде чем ты согласишься, — сдерживая смешок, предлагаю я.
— Окей, — мгновенно отвечает он.
— Мне нужно, чтобы твой брат позвонил мне по этому номеру с непрослушиваемого телефона.
Опять тишина на том конце.
— Мэдден? Зачем? Что происходит?
— Я же сказал тебе: никаких вопросов, и ты тут же вываливаешь на меня целых три кряду, — сердито ворчу я в трубку.