Обнаженная натура
Шрифт:
Далекая сцена едва-едва освещена была сиреневым ночником.
Злокозненные тени разделились и с двух сторон на цыпочках подкрались к темному гробу, склонились над ним и тотчас отшатнулись. Глаза Клары Карловны были открыты.
— Ты, старая кляча, — зашептал Клещ, приставляя ей к горлу длинный узкий предмет. — Вякнешь только, шило в кадык всажу.
— Что вам нужно здесь, государики вы мои? — ровно и тихо проскрипела старуха, даже не пошевелившись.
— Короче,
— Погоди ты, — перебил Бобер. — Спокойней… Уважаемая, — подошел он с другой стороны. — Мы хотим вам добра. Мы не хотим зла…
— Короче, Бобер…
— Спокойно, Клещ… Так вот, сударыня… Времени у нас немного, но полюбовно решим, по-честному… А не то веревку на шею и придушим, как крысу…
— Погоди, Бобер, не груби, — сказал Клещ. — Тут вежливо надо, культурно… Значит так, ты нам, старая грымза, сейчас свои сбережения покажешь, а мы тебе взамен…
— Следи за базаром, Клещ…
— Государики вы мои, — остановила их Клара Карловна. — Насколько я понимаю, вы пришли за сокровищами. Но, к сожалению, золото это принадлежит партии, а поскольку вы не являетесь членами партии…
— Как так не являемся!? — обрадовался Бобер неожиданному повороту дела. — Кто же еще является? У меня батя был член партии. Я и сам член партии, честно слово даю… И друг мой по жизни коммуняка…
— Ваш друг коммунист? — Клара Карловна скосила глаза на Клеща, который все так же держал наготове шило.
— С места не сойти, — просипел Клещ. — Равенство, братство, свобода!..
— Мир, труд, май, — поспешил добавить Бобер. — «Союз нерушимый республик свободных…»
— Банду Ельцина под суд! — угрюмо присовокупил Клещ.
— Хорошо, государики вы мои, — одобрила Клара Карловна. — Вы меня почти убедили. Я вижу, что вы честные и убежденные люди… Но, право, приходите завтра днем, к чему эта конспирация… Тем более, что вы за один раз всего не унесете…
— Барышня, — горячо зашептал Клещ. — Мы унесем. Ради такого дела…
— Нет, — твердо сказала старуха. — Прощайте…
— Дуру гонит, — злобно просипел Клещ, который давно понял, что старуха попросту издевается над ними. — Ставь, Бобер, паяльник в розетку. И скоч давай… А ты, сука, заголяйся…
— Ну, курва, ладно… — озлился и Бобер, высматривая розетку. — Не хочешь по-доброму, значит будем по-плохому…
— Сама виновата, бля бу… — заводил себя Клещ. — Будет тебе, как с той падлой в Питере…
— Так это вы? — чуть приподняв голову, с трудом произнесла старуха. — Так это вы тогда убили Озу Брониславовну в ее квартире?
— А то кто же? — ухмыльнулся Клещ. — Мы, брат, такие… Эх, жаль Тхоря нет, он бы тебя быстро разговорил…
Голова Клары Карловны бессильно откинулась на подушку, веки смежились. Очевидно, услышанное произвело на нее большое впечатление.
— Удлинитель забыли, — сокрушенно
— А мы гроб пододвинем, — догадался Клещ и пошел к изголовью. — Берись с того конца…
— Вы враги народа, — произнесла вдруг Клара Карловна каким-то новым торжественным голосом. — Признаете ли вы себя врагами народа?
— Признаем, признаем… Ишь ты как заговорила, — удивился Клещ. — Ты у нас сейчас «Интернационал» запоешь… А ты как, Бобер, признаешь себя врагом народа?
— Признаю себя врагом народа, — хмуро откликнулся Бобер, берясь за гроб в ногах старухи. — Не народ, бля бу, а урод…
— Именем мировой революции приговариваю вас к смертной казни! — твердо и страшно объявила Клара Карловна Розенгольц.
— Ну ты, сучара, сейчас ответишь за свои базары…
Два выстрела прогремели почти одновременно.
Да, бесспорно, Клара Карловна умела обращаться с огнестрельным оружием. Глухо и без малейшего вскрика рухнули на пол два бездыханных трупа.
— Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, — заключила старуха и уронила руку с браунингом. — Вот так, государики вы мои…
Дежуривший у дверей полковник вошел в комнату, мягко вытащил из руки Клары Карловны оружие, косо взглянул на распростертые тела.
— М-да… Школа… — пробормотал он.
— Я устала, — сказала старуха Розенгольц. — Уберите отсюда эти останки…
— Разумеется, — сказал полковник. — Я, Клара Карловна, присмотрел для них подходящий контейнер.
«Эге», — думал Галамага, так и эдак прикладывая бинокль к глазам.
Но ничего за все это время, кроме неясного движения каких-то теней в размытом сиреневом сумраке он не видел, тем более, что окно старухи было до половины занавешено. Семен Семенович постоял на своем посту у подоконника на площадке пятого этажа еще несколько минут.
Движение в комнате старухи полностью прекратилось. Погас ночник.
Галамага вздохнул и стал спускаться, заранее нащупывая в кармане ключи от машины.
Назавтра в передаче «Дорожный патруль» многие жители столицы узнали следующую новость: «Поздно ночью на выезде из Москвы работниками ГИБДД задержана была черная «Волга». При ее досмотре в багажнике были обнаружены два трупа с огнестрельными ранениями в голову. Водитель, бывший работник МВД, подполковник в отставке, так и не смог внятно объяснить происхождение этой страшной находки. Подозревают, что он был тесно связан с одной из известных криминальных группировок и вывозил трупы для захоронения их в Подмосковном лесу. В настоящее время задержанный находится в следственном изоляторе и дает показания».