Обнаженная снаружи и изнутри
Шрифт:
— Может, мне на самом деле лучше устроиться на кушетке?
Около половины девятого на следующее утро я демонстрировал наивысшую степень холостяцкого гостеприимства, готовя завтрак в кухне, когда появилась Полли. Она вышла из-под душа, свежая и порозовевшая, с тем спокойно-удовлетворенным выражением лица, которое мы, холостяки, жаждем увидеть у наших редких приятельниц после совместно проведенной ночи. Она снова была в своем экстравагантном ансамбле, отмечая Ватерлоо Холмана. Но если прошлая ночь была поражением, миролюбиво размышлял
— Доброе утро! — Она принюхалась. — Кофе пахнет восхитительно!
— Высший сорт. Я сам все приготовил. Тебе должно понравиться последнее достижение холостяцкой кухни под названием “Яичный сюрприз Холмана”. Сюрприз заключается в том, что тебе предоставляется решить, что будет на твоей тарелке, яичница или кусок подошвы.
Она самоотверженно жевала “сюрприз”, когда я приканчивал вторую чашку кофе, сочетая ее с сигаретой и думая о том, как прекрасно быть молодым и жизнелюбивым.
После того как все было съедено и выпито, Полли внимательно посмотрела на меня, и у меня появилось ощущение, что я оказался под микроскопом.
— В чем дело? — спросил я недовольно. — Я позабыл надеть искусственную челюсть или что-нибудь похуже?
— Нет, все нормально! — величественно изрекла она. — Я подумала, что убийца не мог бы заниматься любовью, как ты. Но с другой стороны, откуда мне знать, как это делают убийцы?
— Может, зубами? — высказал я предположение. Она оперлась локтями о стол, опустила подбородок на ладони и уставилась на меня с интересом:
— Марвин действительно сделал черт знает что с твоими губами!
— Ты и он, оба! — напомнил я.
— Ты хочешь посмотреть на мои синяки? — спросила она.
— Не сейчас. Я всего лишь горячий, а не ненасытный. А мне надо ехать в полицию оформить свое заявление лейтенанту Фриду.
— Пожалуй, мне следует отправиться домой и проверить, стоит ли он на прежнем месте. Она на какое-то мгновение задумалась.
— Ты не против, если я скажу Лайзе и Марвину, что ты похитил меня и изнасиловал? Они могут осатанеть, если выяснится, что я провела ночь с тобой по собственной инициативе.
Не знаю, что удержало меня от того, чтобы не спутать кофейную чашку с сигаретой.
— Ну знаешь, на какое-то мгновение я позабыл, что ты за птица! Если тебя действительно это так волнует, то можешь остаться здесь на несколько дней.
— Спасибо, но я лучше поеду посмотрю, что творится с этими двумя. Если дела действительно из рук вон плохи, я, возможно, воспользуюсь твоим приглашением.
Озорной огонек на мгновение мелькнул в ее глазах.
— Это называется “из огня да в полымя”, не так ли?
— Ну, я “полыхаю” только с понедельника по пятницу, по субботам и воскресеньям я пас.
— Не считая ночей... Она поднялась со стула.
— Если меня здесь не будет к твоему возвращению, надеюсь, мы еще увидимся, Рик? Ты сам меня разыщешь?
— Наверное. Клэй Роулинз поручил мне удостовериться, действительно ли Харольд убил его дочь. Если он невиновен, это значит, что косвенным образом я работаю на него.
— Или же стараешься изо всех сил навесить на него ложное обвинение. —
Она вышла из кухни, заставив меня в который раз полюбоваться плавным покачиванием ее заднего места, а вскоре снаружи раздался ни с чем не сравнимый рев ее допотопного драндулета, и мне даже показалось, что едкий запах выхлопных газов проник в дом. Я взял утреннюю газету. Она, разумеется, была заполнена подробностями вчерашнего убийства, что напомнило мне о том, что я должен ехать в город и оформить свое заявление в полиции.
Выйдя на крыльцо, я убедился, что ностальгическое облако черного зловонного смога все еще висело над подъездной дорогой. Естественно, подумал я, что если бы появление Полли сопровождалось обратным процессом, то есть очищением воздуха, тогда бы это можно было причислить к несомненным чудесам нашего времени, но вряд ли я мог бы рассчитывать на частые встречи с ней.
Глава 7
Написав в Управлении полиции заявление, я поехал к особняку, примостившемуся на краю обветренного утеса в Палисаде. Я изо всех сил нажимал на кнопку звонка, даже не удостоив взглядом голубую гладь океана, дремавшего внизу: если в прошлый раз у меня на это было время, то сейчас его не хватало.
Никто дверь не открывал, хотя я на всякий случай еще пару раз нажал на звонок. Я отказался от этих бессмысленных попыток и прошел к задней части дома.
Там я увидел два женских тела, одно из бетона, другое из животрепещущей плоти. Поверхность бассейна сверкала и переливалась на солнце, возможно, выражая таким образом свое восхищение соблазнительными формами Сони Дрезден. Она лежала на животе, на ней была лишь нижняя половина черного бикини. Услышав звук моих шагов, она лениво повернула голову. Мне показалось, что ее глаза сквозь огромные стекла светозащитных очков выглядели настороженно.
— Вы не находите вашу манеру являться для интеллектуального разговора без предварительной договоренности несколько необычной, мистер Холман? — спросила она хрипловато. — Я имею в виду, неслышно подбираться ко мне, когда я полураздета?
Я посмотрел на пышные формы, которыми заканчивалась ее спина, пересеченные чисто символической черной полосочкой, и покачал головой.
— Точнее сказать, нагая на девяносто процентов. Полагаю, вы в черном в знак траура по дочери. Ее тело внезапно напряглось.
— Как вы можете так говорить? — едва слышно пробормотала она. — Это дурно!
— Дурно то, что Энджи убили. Кто-то несколько раз вонзил кухонный нож в ее тело.
— Прекратите! Я знаю, что случилось!
— Где Джо?
— Уехал куда-то. Он вам нужен?
— Я хочу с ним поговорить, — нетерпеливо ответил я. — Меня тошнит от вашего вида, от того, как вы тут нежитесь на солнышке, вроде беззаботной акулы. Я не хочу продлевать это удовольствие!
— Гнусный негодяй! — Ее голос дрожал от ярости — Если бы Джо был здесь, я бы велела ему разорвать вас на мелкие кусочки.