Обнаженные розы

Поспешная Юлия

Он замолчал и уже себе под нос, всхлипнув громко прошептал:

– Ненавижу!

Стас снова заговорил.

Их беседа шла с переменными паузами. Стас говорил. Демидов кричал.

Потом тишина. И опять. Спокойная речь Стаса. Нервные выкрики Демидова, в ответ.

Я всё это время внимательно следила за лицом и реакцией Александра.

Когда я увидела, что он замешкался, что он в нерешительности, я решила попробовать поговорить с ним снова.

– Твоя сестра не для этого спасала тебя в школе и потом,

когда ты...

– Заткнись!-выкрикнул он и направил на меня пистолет.-Заткнись!

Я замолчала. Я смотрела в его глаза.

– А то, что?-спросила я, чуть сузив глаза.-Убьешь меня?!

– А ты... сомневаешься, дрянь?!-процедил он.-Ты могла спасти мою сестру! Могла и не стала! Вместо этого ты... ты...

Он задохнулся страдальческим вздохом.

– Вместо этого ты вынесла эту маленькую паскуду...

Я была поражена таким поведением. Он ненавидит свою племянницу. Ненавидит... И похоже, ещё больше ненавидит её отца, мужа своей сестры.

Поэтому слова Стаса о моем поступке не произвели на него впечатления. Скорее наоборот, усугубили мое положение.

– Твоя сестра сама об этом попросила.-проговорила я тихо.

– Врёшь!

– Нет.-тут же возразила я.-Не вру. Она готова была пожертвовать собой. Так же, как она всегда была готова прийти тебе не помощь. Помнишь? В школе тогда, из-за проигранных тобою денег? Потом ещё раз, из-за того, что запал не на ту девчонку? Потом перед родителями... Даша всегда была сильной и храброй, старшей сестрой. Она защищала тебя. А знаешь почему?

– П-почему?-выдавил он.

Возможно он знал ответ. Но он хотел, жаждал, чтобы ему ответил кто-то другой. Не его голосом. Чтобы кто-то другой сказал то, что ему так приятно слышать.

– Потому, что она любила тебя.-мягко и проникновенно сказала я.

Он снова всхлипнул. Кивнул. Вытер нос.

– Любила.-Демидов покивал головой и снова прошептал.-Любила... И я... Я...

Он запнулся, сделал трудный глоток. С его губы сорвалось страдальческое, дрожащее дыхание.

– Я тоже любил... Я любил её.... Любил... Боже... Боже, я... я так её любил!.. Я...

Я уже поняла, что хотя его любовь была искренней и честной, он любил Дашу по-другому. Не так, как положено брату.

И именно поэтому он ненавидит её мужа и её дочь. И именно поэтому он так взбесился, что мы не спасли её.

Я выждала несколько мгновений.

– Если ты так любил её.-проговорила я осторожно, ласково.-Почему ты не хочешь любить память о ней?

Он взглянул на меня. Кожа вокруг его глаз покраснела. Глаза были влажными, безумными. Он смотрел растерянно и некой надеждой.

– Память?-шепнул он с дрожью.-Что ты... Что ты имеешь ввиду?

Я нервно сглотнула и проговорила:

– Ты не хочешь ценить её жертвы... ради той, кто для неё была дороже всего в жизни. Почему? Ты же любишь её не как брат сестру, ты... Ты желал её... Так ведь?

Его лицо отвердело.

– Да.-проговорил он жестко.-Желал. Да. Желал. Да.

Он несколько секунд сидел, цедил слова, с паузами. И едва заметно покачивался из стороны в сторону.

– Она знала об этом. Догадывалась. Но я никогда... Только раз...

Он зло усмехнулся.

– Я попробовал... Я... Я поцеловал её... Я...

– Она отвергла тебя?-спросила я сочувственно.

Он нервно кивнул. Снова вытер глаза.

Он вздохнул и вдруг встал. Спрятав пистолет за пояс, он отодвинул шкаф в сторону и прислонившись к двери сказал:

– Эй... Корнилов!

– Да?

– Я выхожу...-тут он навел пистолет на меня.-Мы выходим.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Четверг, 19 июня

Стас отошел от двери. Свой револьвер он положил на пол, на самое видное место.

И, когда дверь начала открываться, поднял ладони и сделал три больших шага назад.

– Давай.-услышал он.-Иди...

– Я не могу! Мне больно!-Стас услышал голос Ники.

– Шевелись!

Он вытолкал её первой. Стас встретился с ней взглядом.

Чуть улыбнулся. Затем увидел кровь в уголке её рта.

Корнилов почувствовал прилив злости, но тут же подавил его.

Он ободряюще подмигнул Нике.

Лазовская выглядела раздраженной, но запуганной.

Её одновременно бесила, злила и пугала вся происходящая ситуация.

Но, девчонка держалась хорошо. Даром, что совсем дитё.

В конце концов, подумал Стас, пистолетом в неё тычат тоже не в первый раз.

Следом за Никой вышел он. Брат Даши Зориной. Александр.

Глядя в его покрасневшие глаза, трясущиеся губы и подрагивающие руки, Стас понял, что ситуация куда хуже, чем обычно.

Брат Зориной в данный момент лишь частично сохранял вменяемость.

Объяснялось, почему Ника и зла, и напугана.

Она может видеть его воспоминания.

Но не знает, как использовать их. Обычно ей требовалось обсудить приятные моменты из жизни преступника (или свидетеля) с ним самим, и проявить сочувствие. И человек готов выложить все, что знал или сдаться полиции.

Не всегда, но достаточно часто.

А тут Ника видимо попробовала его уговорить, но получила по зубам.

Стас успел подумать, что возможно именно это её и разозлило.

Лазовская добрая, правда очень добрая, жалостливая и искренняя девочка.

Но она не терпит, когда её унижают или задевают её гордость.

Близким она простит почти всё, но чужаки, посмевшие её ударить, могут дорого за это заплатить.

– Спокойно.-сказал Стас, глядя в глаза Александра.-Я без оружия. Вот, видишь?