Обнаженные розы

Поспешная Юлия

О-ох...

М-да, обаяния и чувственности господину Збруеву не занимать.

Воспоминание из ресторана перенеслось в уютную, довольно просторную спальню.

Интерьер здесь был милым, но простым и безнадежно устаревшим.

Они лежали в широкой кровати с бордовой постелью.

Мария, прижавшись к нему, лежа головой на его груди, ногтем указательного пальца легонько скребла его кожу.

Он с блаженной улыбкой и закрытыми глазами, обнимал её за плечо и вдыхал

запах её волос.

– Я не хочу возвращаться.-проговорила она вдруг и приподнявшись, заглянула в его глаза.-Давай уедем? Я возьму Демида, напишу Кеше записку, что ухожу и...

– Маша.-Ипполит открыл глаза, внимательно глядя на неё из под полуприкрытых век.-Я готов посвятить тебе всю свою жизнь. И готов скрепить наши отношения кольцами, свадьбой и штампом в паспорте.

Он вздохнул. Она ждала, с некоторой опаской.

– Но, только,-продолжил он, подняв взгляд к потолку.-Если ты согласишься начать жизнь полностью с чистого листа.

Он вздохнул и снова погладил её по плечу.

– С чистого листа?-переспросила Мария.-Ты... Подожди... Ты о моем сыне?

– Он только твой сын.-проговорил Збруев.-Моим он никогда не станет.

Мария несколько секунд рассматривала его глаза. Она словно искала в его взгляде намек на шутку. Она с тревогой ждала, что сейчас он улыбнется, поцелует её и сообщит, что это была шутка. И они вместе посмеются над этим.

Но Збруев не улыбнулся. И она поняла, что он говорит серьёзно. Абсолютно и безжалостно.

Видение померкло.

Туманным облаком подступило следующее видение.

Хлопнула дверь подъезда. Со спинки деревянной лавки сорвались и разлетелись воробьи.

Мария Хазина скорой, яростной походкой шагала прочь.

Лицо её выражало гнев и возмущение.

Дверь подъезда открылась. В расстегнутой рубашке, в брюках и в тапках выскочил Збруев.

– Да, ну стой ты!

Голос его порхающим эхом разлетелся по двору.

– Стой! Маша!

Он догнал её.

– Что?!-вскрикнув обернулась она.

Её необыкновенные, лазурные глаза сверкнули, как два заостренных куска льда.

– Чего тебе?!-спросила она, прожигая Ипполита взглядом.

– Ну, чего ты завелась?-он подошел ближе, взял её лицо в свои ладони.

Она закрыла глаза.

– Ну, родишь другого сына.-словно заклиная её, внушительно проговорил Ипполит.-От меня! А может и двух сыновей! И будем жить с тобой... Этот твой... Демид... Всего лишь ошибка... Ты же тогда девчонкой была...

Тут она резко оттолкнула его.

Он отшатнулся. Взглянул на неё с недоумением и настороженностью.

– Не приближайся ко мне больше!-прошипела Маша со свирепым взглядом.-И к моему сыну! И к моему мужу! Понял, меня?!

– Маш да ты...-пробубнил Ипполит.

– Пошёл на ***!-выкрикнула она выразительно, зло и откровенно.

Она отвернулась и, чуть ссутулившись быстро зашагала к арке, ведущей со двора.

Ипполит пару мгновений смотрел ей в след.

Выражение лица у него было странное.

Не то скептическое, не то растерянное.

– Да и...-он махнул рукой.-Проваливай. Овца безмозглая...

Он повернулся и, сунув руки в карманы брюк, направился к распахнутой двери своего подъезда.

Я стояла за его спиной. И смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверью подъезда.

Я перевела взгляд на синюю табличку на стене дома.

Новогеоргиевская улица тридцать два, прочитала я.

Видение вздрогнуло, смялось и осыпалось тлеющими осколками.

– Ника?-Стас осторожно коснулся меня.

Я лежала в просторной кровати уютного номера в отеле.

Сердце разгоняясь, монотонными ударами пробивало грудь.

Мое лицо покрылось потом. У меня дрожали плечи, а в теле ощутимо поднялась температура.

– Ника.-Стас держал меня за руку.

Я сама тоже сжимала его ладонь.

– Всё хорошо.-он чуть наклонился ко мне и ласково провел пальцами по щеке.

Я подняла на него взгляд.

– Новог-георгиевская улица т-тридцать два.-проговорила, чуть заикаясь.

– Что?-не понял Стас.-Что это за адрес?

– Адрес Ипполита Збруева...-всё ещё подверженная нервной дрожи, ответила я.

Стас перевёл взгляд на снимок, лежащий на моих коленях.

– Маша приезжала к нему туда, по этому адресу.-уже более спокойным голосом ответила я.

Дальше, я в деталях рассказала ему всё, что видела.

– Значит Мария всё таки была его любовницей.-проговорил Стас, глядя на футуристичный орнамент на стене гостиничного номера.

– Он не прочь был жениться на ней....-сказала я, и поправила подушки за спиной.-Но он требовал, чтобы она оставила своего сына.

– И что Мария?-после секундной заминки спросил Стас.

Я посмотрела в глаза Корнилова.

– Послала его.

– Вижу ты рада, что она так поступила.-усмехнулся Корнилов.

– На мой исключительно субъективный взгляд, она поступила как нельзя правильно.-ответила я с тенью заносчивого холодка.-Нельзя требовать от женщины, бросить своего ребенка. Это бесчеловечно и подло!

– Некоторые женщины бросают своих детей сами.-заметил Стас.

Слова Стаса болезненным толчком ударили куда-то очень глубоко, в очень глубокую, болезненную и кровавую рану.