Обнаженные розы
Шрифт:
Кто их убивал? Сам Ковальчук или Романтик, которому он почему-то помогал?
Когда закончится вся эта история, Господи...
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Суббота, 21 июня, поздняя ночь.
– Что всё это значит?!-голосила Рапопорт Анжела Антоновна, уже бывшая директриса детского дома номер сто двадцать один.
– Какого х**на тут происходит?!-продолжала кричать задержанная женщина.-Меня вытащили из автобуса, прямо посреди ночи приволокли
– Стас.-тихо спросила Ника, глядя на орущую по чем зря Анжелу Антоновну.-А эта тётя знает, что расстрелы и репрессии это совсем не одно и тоже?
Стас хмыкнул, усмехнулся.
– Видимо нет.
Он вздохнул.
– Наша директриса похожа из тех, кто искренне верит, что раньше мы все жили в диком Мордоре. И сейчас не лучше.
Ника промолчала. Стас знал, как относятся к России её семья, её бабушки и дедушки, дяди, тётки и другие Лазовские.
Насколько он мог понять из уклончивых рассказов Ники, в семье Лазовских ненавидели и презирали, как Россию, так и её прошлое. Причем, и царское, и советское.
Рапопорт за стеклом зеркала Гезелла продолжала верещать и надрываться. Несколько раз она требовательно и яростно стучала ладонями по столу.
Сидящий напротив неё Домбровский, сложив руки на груди и откинувшись на спину стула сохранял спокойствие и пренебрежительное выражение на лице.
Ника с беспокойством оглянулась на Стаса. В её синих глазах мелькнуло настороженное любопытство.
– Стас... А чего вы все ждёте?
Стоящий рядом со Стасом Арсений загадочно усмехнулся.
– Когда иссякнут силы и закончиться эта истерика.-ответил Стас и вздохнул.-Анжела Антоновна прекрасно знает, что виновата, и ещё лучше представляет, что ей за это светит. Вот и сотрясает воздух, в надежде смутить нас.
– А-а...-протянула Ника себе под нос.-Какое бесполезное занятие.
Плечи Арцеулова затряслись от смеха.
Я снова перевела взгляд на Анжелу Антоновна.
Женщина продолжала истошно кричать, сыпать угрозами и пугать Домбровского средствами массовой информации, среди которой, по заверению Рапопорт у неё «очень много добрых друзей».
Коля сохранял хладнокровное равнодушие к её крикам.
Спустя еще несколько громких и безуспешных тирад, Анжела Антоновна, раскрасневшаяся и уставшая, опустилась на свой стул.
– Вот теперь, пора.-пробормотал Стас и направился в допросную.
Когда вошел в допросную, Рапопорт сменила тактику угроз и требований на противоположную.
Она, спрятав лицо в ладонях убивалась в рыданиях.
Но, Стасу хватило одного взгляда на неё, чтобы оценить актёрское мастерство директрисы детского дома.
Оно было ниже, чем у героев второсортных сериалов про бесконечные страдания от несчастной любви, которые во множестве выходят на отечественных каналах.
– Полно вам убиваться, Рапопорт.-пренебрежительно бросил Стас и жестом попросил Домбровского освободить место.
Тот поднялся, встал у стены, напротив стола, и сложил руки на груди.
Анжела Антоновна убрала ладони от лица. С откровенной, жгучей неприязнью посмотрела на Стаса.
Корнилов положил перед ней распечатанные лист с икселевской таблицей.
На листе красным маркером были обведены несколько строчек.
– И что это?-Рапопорт чуть вжав голову в плечи, подняла на Стаса взгляд.
– Ваши звонки.-Стас чуть ухмыльнулся.-То, что выделено красным, это ваши звонки на номер Ипполита Збруева.
– Ну, и... что?-она нервно встряхнула головой.-Что, это преступление?
– Сам звонок, как и пользование мобильным телефоном, конечно же нет.-Стас пожал плечами.-А что вас связывает с Ипполитом?
– Это имеет значение?
– Вопросы тут задаем мы!-повысил голос Домбровский.-Не забывайтесь, Рапопорт!
Стас послал ему одобрительный взгляд. Коле нравилась роль «плохого полицейского».
Стас доработал схему «плохой и хороший». Он предпочитал «Плохой и тот, который всё знает, и ему плевать, что с тобой будет».
Разумеется, это только для «особенных» посетителей, вроде госпожи Рапопорт.
Анжела Антоновна опустила взгляд, сложила руки на стол. Сплела пальцы рук. Вскинула голову, поджала губы, глядя в потолок.
– У меня не было выбора. Меня заставляли.
– Кто?-спросил Стас.
Рапопорт фыркнула.
– Романтик, конечно! Кто же ещё! Тот, кто убивал всех этих девушек! Тот, кого вы уже два месяца поймать не можете.
Корнилову на мгновение показалось, что в её голосе проскользнуло злое торжество. Но это ему показалось. В голосе Анжелы был страх. Страх, который прятался за злорадством, агрессивным поведением и злым презрением.
– А вы знаете личность Романтика? Кто он такой?-спросил Стас и чуть сузил глаза, рассматривая Анжелу.
Но женщина лишь пожала плечами.
– Об этом вам лучше спросить Анну Шмелину.
– Я спрашиваю вас.-ледяным голосом проговорил Стас.
Раппорт вздохнула.
– Послушайте, я...
– Рапопорт, вы сейчас очень серьёзно усугубляете свое положение.-прозрачно намекнул Стас.
– Ладно.-вздохнула она.-Я... Я видела его мельком... Ну, один раз, но... Случайно и всё было очень быстро...
Стас сделал знак Коле. Тот быстро вышел, и через пару секунд появился в большой желтой папкой.
Он швырнул её на стол перед Анжелой Антоновной.