Обновлённая любовь

Ашер Лорен

Никто не любит выпендрежников. Его сестра улыбнулась мне самой фальшивой улыбкой после того, как я обыграла всех во время семейного вечера тривиальных игр.

Не могла что ли позволить мне выиграть, прошептал мне на ухо Оливер, прежде чем поцеловать в щеку для наших зрителей после того, как я получила награду как лучшая телеведущая в номинации «Реалити-шоу».

— Я вернулась, — Лили отвлекает меня от воспоминаний, передавая мне еще один безалкогольный клубничный дайкири⁴⁷.

Хотя это и не мой любимый напиток, я смирилась, ведь «Last Call» не славится своими барменами мирового класса.

Я беру пластиковый стаканчик и делаю глоток.

— Я Джессика Рэббит?

— Кто? — ее лицо кривится.

Я качаю головой.

— Неважно. Может Джулия Робертс из «Красотки»?

Она смеется, отпивая из рюмки.

— Хорошая попытка, но нет. Твое платье слишком короткое, и тебе не хватает культовых перчаток. А теперь идем танцевать!

Лили хватает меня за руку и тянет к танцполу, заполненному людьми. После нескольких танцевальных композиций мои переживания улетучиваются, и я расслабляюсь и получаю удовольствие.

Я всегда любила танцевать, и все благодаря моим родителям и их привычке превращать нашу гостиную в танцпол, когда звучали их любимые песни. В детстве это было неловко на семейных вечеринках, но сейчас я хочу таких отношений.

Когда Лили со смехом кружит меня, у меня по спине бегут мурашки. Я поворачиваюсь на каблуках и обнаруживаю, что Джулиан пристально смотрит на меня.

Нет. Не смотрит.

Пожирает.

Мурашки бегут по рукам, когда его темные глаза переходят с моего тела на лицо. Я поднимаю бровь, когда его горящий взгляд встречается с моим, и он отворачивается, стиснув челюсти и сжав кулак, прижатый к бедру.

Я пользуюсь его застенчивостью и осматриваю его. Джулиан на сто процентов в моем вкусе – от со вкусом обнаженного предплечья до джинсов, демонстрирующих его мускулистые ноги.

Черт возьми, он в одиночку определил мой тип в колледже, и я делала все возможное, чтобы избегать этой правды.

Джулиан горяч. Действительно чертовски горяч, если смотреть, но не трогать.

От этой мысли у меня покалывает пальцы, и я сжимаю их и разжимаю до онемения.

Тебе нужен срочный сеанс психотерапии.

Я поворачиваюсь, чтобы привлечь внимание Лили, надеясь, что она сможет спасти меня от моих мыслей, но обнаруживаю, что она занята танцем с парнем в одной из этих жутких неоновых масок.

Отлично.

Я допиваю остатки своего напитка и направляюсь к бару, выбирая место вне прямой видимости Джулиана. Не успела я поднять руку, чтобы позвать бармена, как кто-то постучал меня по плечу.

— Далия? Это ты? — глубокий голос заставил меня обернуться.

— Эван! — я улыбаюсь, глядя на бывшего короля школьного бала, всеобщего

любимчика капитана команды по плаванию и первого человека, которого я поцеловала. После нашей игры в бутылочку у костра на берегу озера ничего не произошло, но я отчетливо помню, что несколько недель после этого была на седьмом небе от счастья.

— Удивительно, что ты до сих пор меня помнишь.

— Тебя невозможно забыть после того, как на втором курсе ты уболтала меня помочь тебе с домашним заданием по химии, — Эван был одним из самых симпатичных парней в нашем классе, и все, включая меня, были помешаны на нем и его характере, когда он перевелся в старшую школу Вистерии.

Однако прошло десять лет, а я не чувствую ни малейшего восторга.

Я борюсь со своим разочарованием, спрашивая:

— Как ты?

— Гораздо лучше, раз уж нашел тебя.

Странное ощущение, что за мной наблюдают, заставляет оглянуться через плечо. Я ожидала увидеть, что Джулиан смотрит на меня, но вместо этого он стреляет кинжалами в человека, стоящего передо мной.

— Ну, как дела? — вопрос Эвана вернул мое внимание к нему.

— Хорошо, раз уж я вернулась домой.

Его зеленые глаза обводят очертания моего лица, заставляя чувствовать абсолютно ничего.

— Тебе понравился Сан-Франциско?

— Да, хотя он сильно отличается от того, что здесь.

— Не сомневаюсь. Таких мест, как Лейк-Вистерия, не так уж много.

— А как ты поживаешь?

Он прислонился к барной стойке.

— Лучше не бывает. Взял на себя управление магазином моих родителей, в котором, кстати, есть стеллаж, предназначенный для твоей линии декора. Его раскупают за неделю.

Кровь приливает к моим щекам.

— Правда?

Он кивает.

— Местным жителям и туристам нравится идея покупать твои товары в твоем родном городе, так что не останавливайся на достигнутом, — он подмигивает.

Я не чувствую ничего, кроме ужаса и того самого чувства удушья, когда мне напоминают о моих обязанностях.

— Да. Обязательно.

Глаза Эвана прочертили дорожку по моему телу, но мое сердце не пропустило ни одного удара, что говорит мне все, что нужно знать.

— Послушай… — прерываю я себя, когда что-то твердое и теплое прижимается к моей спине. Я поворачиваюсь и вижу Джулиана, стоящего позади меня с раздувающимися ноздрями, которые, кажется, вот-вот выпустят пар.

— Эван, — от глубокого, хрипловатого голоса Джулиана у меня по позвоночнику пробегает дрожь.

— Джулиан, — Эван наклоняет подбородок.

— Как дела? — вена над правым глазом Джулиана пульсирует.

Эван смотрит на меня.

— Теперь лучше, когда я узнал, что Далия здесь.

— Почему? — хрупкий голос Джулиана заставляет меня вздрогнуть.

Почему? Я топаю острием каблука по кончику ботинка Джулиана. Засранец даже не вздрагивает, скорее всего, потому что сделан изо льда.