Обновлённая любовь
Шрифт:
Я молчу. Конкурировать с предложениями Лоренцо на покупку домов было легко, особенно с моими связями по всему городу.
Людям в городе может не нравиться, что я скупаю старые дома, чтобы потом их снести, но они доверяют мне больше, чем Лоренцо, который жил здесь только до смерти родителей.
Его ухмылка не достигает его мертвых глаз.
— Не очень-то разговорчив?
Вместо этого я делаю длинный глоток пива. Большинство людей в городе считают меня застенчивым. Сдержанным. Спокойным. То, что когда-то было слабостью,
Он испустил долгий, преувеличенный вздох.
— Ты всегда такой зануда или приберег свой стереотипный образ тихони специально для меня?
Генри фыркает.
Я свирепо на него смотрю.
Лоренцо с ухмылкой поднимает свой пустой стакан.
— Как насчет еще одной порции для меня и моего друга?
— Мы не друзья, — я сохраняю бесстрастный тон, несмотря на раздражение.
— Ты проводишь свой воскресный вечер, напиваясь в баре со мной, а не с кем-либо другим. Если у тебя и есть друзья, то они явно дерьмовые.
Он попал в самую точку. Кроме Рафы, у меня нет друзей, поскольку половина мужчин в городе работает на меня, а другая половина вдвое старше.
Расширение бизнеса моего отца требовало жертв, и моя социальная жизнь оказалась одной из них.
Но не самой большой.
Слова Далии, сказанные ранее, не дают мне покоя.
Возможно, это он слишком боялся риска. Может быть, ему следовало строить жизнь с ней, а не возводить стену, чтобы отгородиться от нее.
Дело в том, что когда умер мой отец, я боролся с длинным списком проблем – страх был лишь одной из них. Гордость. Гнев. Горе. Все в моей жизни превратилось в дерьмо, а вместе с ним и моя личность.
То, чего я так хотел, – диплом Стэнфорда, например, и шанс на что-то особенное с Далией – стало невозможным после того, как моя жизнь в одночасье радикально изменилась.
Я едва стал взрослым, когда принял решение оттолкнуть Далию, и это привело к тому, что я вычеркнул ее из своей жизни после того, как мы стали друзьями на первом курсе. Это было бесчувственно и несправедливо с моей стороны, так что она имела полное право найти кого-то, кто помог бы ей чувствовать себя уверенно, чего я, двадцатилетний парень, борющийся с горем, спасая прогорающий бизнес своего отца, сделать не мог.
Воспоминание, которое я держал под замком, всплывает, возвращая меня в то время, когда я учился в Стэнфорде.
— Когда ты планируешь сказать Далии, что она тебе нравится? — спросил Оливер, как только она вышла из нашей комнаты в общежитии после наших поздних ночных занятий.
— Кто сказал, что она мне нравится? — я сохранял бесстрастный тон, несмотря на подскочившее давление.
— Ты улыбнулся, когда, вернувшись из ванной, застал ее шныряющей по твоему столу.
Я придержал язык. Рафа
Он пожал плечами.
— Тебе лучше сказать ей об этом как можно быстрее, пока кто-нибудь другой не попытал удачу.
Меня выдергивает из прошлого острая боль, пронзающая сердце. Сколько бы раз я ни повторял себе, что не мог знать, что Оливер – мудак, я все равно чувствую себя отчасти ответственным за то, что познакомил с ним Далию.
Если бы ты не оттолкнул ее, она бы никогда не сблизилась с ним.
Я делаю глоток пива, надеясь смыть кислый привкус.
Никакое количество алкоголя не изменит того факта, что она тебе настолько дорога, что ты сам на себя злишься.
Блять. Я вытираю рукой лицо. Выпивка в баре должна была дать мне возможность отдохнуть от мыслей о Далии.
Я допиваю остатки пива и встаю.
— Генри, можешь дать мне чек, пожалуйста?
— Куда ты собрался? — улыбка Лоренцо быстро сменяется хмурым взглядом.
Я игнорирую мужчину, который, кажется, не понимает намеков. Генри быстро снимает деньги с моей карты и передает мне чек на подпись.
— Я думал, у нас тут будет настоящий акт сближения, — лед в стакане Лоренцо зазвенел от его долгого глотка.
— Сколько я должен тебе заплатить, чтобы ты уехал из города?
— Я не заинтересован в твоих деньгах.
Я сделал паузу.
— Тогда чего ты хочешь?
— Это могут знать только друзья, — он поднимает свой бокал в шуточном тосте, а затем опрокидывает в себя остатки содержимого.
Я добавляю приличные чаевые и расписываюсь внизу чека, прежде чем выйти из бара. Мое облегчение от того, что я избежал непрекращающейся болтовни Лоренцо, длится недолго, когда я вспоминаю о тупой боли, которая не покидает меня с момента посещения библиотеки.
Я потираю место над сердцем и желаю, чтобы она исчезла.
Удачи с этим.
Единственный способ избавиться от постоянной боли – устранить того, кто ее вызывает.
Далию Муньос.
Остаток ночи я провожу, придумывая, как избавиться от Далии. Проще говоря, если я найду способ ускорить ремонт, то ее творческая искра вновь разгорится, тем самым восстановив ее веру в дизайн. Она сможет вернуться к своей жизни в Сан-Франциско, а я смогу заниматься своими обычными делами.
Безупречный план. Мне нужно только убедиться, что Райдер и остальные члены команды согласны с ним, поскольку нам придется отложить один из проектов, чтобы пустить все силы на этот.