Обновлённая любовь

Ашер Лорен

— Мы лучше поймаем с нашими детьми попутку, — Жозефина отмахивается от шерифа.

Помощники загоняют протестующую толпу в автобус, а спасатели отправляются в город, оставляя семьи Муньос и Лопес наедине.

— О каком шоу талантов он говорил? — спрашиваю я.

— О том, которое начальная школа устраивает каждую осень, — Жозефина передает бутылку со святой водой обратно моей маме. — Было бы здорово, если бы ты присоединилась к нам! Нико будет рад тебя увидеть, а потом мы все вместе пойдем ужинать.

У меня пересохло в

горле. Как бы мне ни хотелось увидеть своего крестника и обнять его покрепче, ужин с теми, кто знает меня лучше всех, звучит как еще одна ситуация, вызывающая панику, которую я предпочла бы избежать сегодня.

— Я уверен, что Далия устала, — говорит Джулиан своим скучающим тоном.

Либо я выгляжу так же дерьмово, как и чувствую себя, либо он дает понять, что не хочет, чтобы я присутствовала.

Голосую за последнее.

Я подумываю о том, чтобы пойти на шоу талантов, чтобы доказать, что он не прав, но потом задумываюсь о том, что это повлечет за собой.

Ты готова увидеть всех жителей города?

Нет. Определенно нет. Это было маленькое счастье, что меня избавили от приветственной вечеринки сегодня вечером, так что лучше не испытывать судьбу.

После двух лет отсутствия мне рано или поздно придется встретиться со всеми, но сегодня не тот день.

— Джулиан прав, — слова скользят по моему языку, как кинжалы, а у этого ублюдка еще хватает наглости выпрямится во весь рост во время моего признания. — Я очень потрясена всем, что произошло, и после целого дня, проведенного за рулем, все, что я хочу, это немного отдохнуть.

— О, — улыбка Жозефины померкла, что вызвало еще один хмурый взгляд ее сына.

— А что, если Джулиан завезет тебя домой по дороге на представление, а мы с Жозефиной поедем на твоей машине до школы? — предлагает мама.

У меня дергается правый глаз. Если бы эта женщина не растила меня всю мою жизнь, я бы никогда больше с ней не разговаривала. Она знает, что Джулиан – мой заклятый враг, такой же, как полуночные перекусы в виде пан дульсе¹⁶ и езда в калифорнийских пробках в час пик.

— Но…— мой протест затихает, когда мама бросает на меня хмурый взгляд. — Хорошо.

Глаза Джулиана сужаются, когда он достает ключи.

— Поехали. Я не хочу опоздать на выступление Нико.

Пальцы Жозефины порхают по экрану мобильного телефона.

— Не беспокойся. Я сейчас напишу директору и попрошу, чтобы они поменяли очередь выступления Нико.

Джулиан качает головой в сторону матери.

— Ты не могла сделать это до того, как я попал в аварию, пытаясь примчаться туда вовремя?

Его мать пожимает плечами, печатая на телефоне.

— Ты и не просил.

Я прикусываю язык, чтобы не рассмеяться. Уверена, что Джулиан скорее умрет, чем попросит кого-то о помощи, включая свою мать. Это хроническое заболевание он унаследовал от своего

покойного отца.

Я беру из рук мамы свою сумочку и целую ее и Жозефину в щеку, после чего направляюсь к машине Джулиана. Она похожа на космический корабль со всеми этими четкими линиями и хромированными деталями, и я уверена, что она также сможет летать, если дать ей немного газа.

Мне трудно понять, как парень, считавший роскошью покупку новой видеоигры, стал миллиардером, владеющим синим McLaren. Моя мама клянется, что Джулиан никогда не позволял деньгам вскружить ему голову, но я готова поспорить, что он борется с невыносимым эго и комплексом Бога.

В то время как я добилась огромного успеха со своей компанией по дизайну интерьера и шоу по ремонту домов, Джулиан разбогател после того, как помог своему гениальному кузену и компьютерному программисту Рафе создать «Dwelling», самую популярную поисковую систему по недвижимости, в возрасте двадцати трех и двадцати пяти лет соответственно.

Возможно, идея появилась как очередная безумная и неудачная попытка Рафы создать очередное лучшее приложение, но затем она превратилась в компанию с миллиардным оборотом, инвесторами, советом директоров, а двоюродные братья Лопес получили место в заветном списке «Forbes» моложе тридцати лет.

Мы с Джулианом тянемся к пассажирской двери. Его рука касается моей, и искра узнавания вспыхивает с новой силой.

Запах его одеколона – чистого и дорогого – проникает в мой нос. Он дергается, прежде чем из меня вырывается чих. Я вздрагиваю, и мой зад ударяется о спину Джулиана.

О боже.

Он открывает дверь.

— Salud¹⁷.

— Какой джентльмен, — сухо отвечаю я.

Он крепко держит дверь, пока его золотистая кожа не становится белой.

— Не могу допустить, чтобы твоя мама думала, что я не рыцарь.

— Не нужно так стараться. Она думает, что ты первый человек после Иисуса, который ходит по воде.

Его глубокий смешок, мягкий и едва слышный за порывами ветра, оказывает непозволительное влияние на ритм моего сердца.

Я бросаюсь на пассажирское сиденье и ударяюсь локтем о рычаг переключения передач, отчего вздрагиваю.

— Nos vemos alla¹⁸, — кричит мама, прежде чем выехать на дорогу и включить «Mi Primer Millon», одну из любимых песен моего отца.

Я опускаюсь на мягкое кожаное сиденье, как только Джулиан захлопывает мою дверь. От вибрации что-то дребезжит в районе капота машины, поэтому он обходит ее спереди и опускается на колени.

Он смотрит на бампер, кажется, целую вечность, прежде чем с грозным выражением лица и напряженной позой сесть в машину. Никто из нас ничего не говорит, когда он выезжает на дорогу и нажимает на газ.