Оболенский: петля времени I. Часть 1
Шрифт:
Нова зависла. Опять. Надо что-то с этим делать — подумать только, в этом возрасте я и понятия не имел, что даже наша микроволновка живее. Через полминуты Нова моргнула. Вообще-то, она должна была это делать, и делать часто, чтобы не вызывать эффект зловещей долины. Затем Нова моргнула снова — прямо по расписанию.
Наконец она выдала:
— Не найдено ни одной причины что-то предпринимать. Я делаю то, что вы посчитаете нужным. Я естественным образом сделала вывод, что вы не хотите, чтобы кто-то узнал о произошедшем. Связаться с полицией, когда мы будем в городе?
Моя бровь описала дугу. Серьёзно что ли?
Глава 4
Сразу после нашего короткого диалога Нова сделала кое-что, чего я от неё уж точно не ожидал. Нет, не вдруг развила в себе человеческий разум и не стала какой-нибудь боевой машиной: она просто свалилась, полностью затихнув. Светодиоды потухли. Ну и зрелище. Я бы сказал, упала замертво.
Быстрая проверка показала, что это просто сочетание перегрева и разрядки. А это означало только одно: придётся тащить целого андроида домой, и займёт это предприятие час-полтора. Ну просто замечательно.
Да и время сейчас позднее. Нет, даже глубокая ночь. Я, конечно, предупреждал семью, что скорее всего вернусь очень поздно… Дело в том, что в свои настоящие шестнадцать я был тихим мальчиком-домоседом. Друзья? Где бы их найти. Пропадал ли я из дома, чтобы вернуться после полуночи, или даже к утру? Ни разу — где бы ещё найти повод.
Это можно оправдать бунтарским поведением подростка, да вот только изменение поведения было слишком резким. Мама и Алиса меня как облупленного знают, а я уже несколько дней «не в себе»; наверное, даже этот американец заметил, что что-то не так.
Надо бы озаботиться тем, чтобы никто не подумал, что я умом тронулся.
Но сейчас проблема совсем другая: тельце у меня очень хилое. Я обыкновенный сутулый парнишка с конечностями-ветками, а Нова весит… Уже и не вспомнить точно, но явно больше пятидесяти килограммов. Сначала нужно как-нибудь подтянуть её на ховерборд…
Я согнулся и схватил её под плечи. Ощущается совсем как человек, хоть и быстро остывает. Даже жутко от этого холодного заменителя; отключенная Нова чем-то напоминает труп. Наверное, поэтому в далёком детстве я немного опасался, когда мама показывала отдельные части андроидов…
Напрягшись, я затащил верхнюю половину Новы на ховерборд. Потом протащил её чуть дальше, чтобы она лежала поперёк него; выглядело не очень надёжно, но иначе никак. Как ещё тащить эту железяку, на своём горбу? Да у меня спина пополам переломится.
Встав на доску, я увеличил высоту, пожалев, что модель моего ховерборда парящая. Как я ни старался, руки и ноги Новы всё равно касались земли. А если они будут испорчены, придется долго, нудно и затратно их ремонтировать… Ну уж нет.
«В следующий раз захвачу портативную зарядку для Новы,» — подумал я, взваливая её себе на спину. От обрушившегося на меня веса я чуть было не согнулся пополам. Держу пари, прямо сейчас я вешу даже меньше, чем моя ноша. Ещё и осознание, что к телу прижат робот, не помогает. К этому меня терапия не готовила… Хорошо хоть, что Нова совсем отключилась.
Так и начался долгий, медленный в виду того, что на высокой скорости и с дополнительными десятками килограммов на спине равновесие попробуй удержи, путь домой. Сначала миновать въезд в город — благо, обратить внимание на одинокого подростка тут некому. Затем окольными путями на свою улицу, а там уже и дом близко. Я его приметил, как только выплыл из-за угла. Свет нигде не горит, разве что, голубоватая лампа у входной двери. Кажется, меня никто не ждал. Тем лучше.
Я соскочил на землю, открыл электронный замок и тихонько толкнул дверь. Протиснулся внутрь и попытался одновременно удержать на спине Нову и нащупать выключатель; не стоит скидывать андроида на пол. Грохоту будет… только глухой не услышит.
Но свет включился без моего участия. Я чуть не ослеп. Аж глаза заслезились; проморгавшись, я заметил мистера Уинтера, стоящего у лестницы на второй этаж.
Ох уж это удалённое управление…
Мужчина осмотрел меня критическим взглядом. Но было в нём что-то, что заставляло его выглядеть доброжелательным, что бы он ни делал. Я списывал это на то, что он не просто американец, а ещё и журналист. Не поверю, если мне скажут, что он не заботится о том, как его видят люди.
Повода встречать меня часа в четыре утра — долго же я добирался! — у этого человека нет и быть не могло. Ну, если его не попросила мама. Но тогда бы она и сама сюда вышла. Когда она волнуется, её ничто не остановит.
Мы с мистером Уинтером смотрели друг на друга несколько секунд. Я — грязный и растрёпанный, с кровью на руках и отключенным андроидом на спине. И он — высокий и тонкий, собранный даже в предрассветный час, как всегда в своих очках с электронным экраном. Словом, хоть сейчас на работу.
Глядя на этого человека, никогда не скажешь, о чём он думает. Я, конечно, был ревнивым мальцом и мистера Уинтера недолюбливал любым, но эта конкретная его черта всегда ужасно напрягала. Быть одновременно эмоциональным и таким закрытым, что ничего лишнего не просочится в выражение лица — от этого легко почувствовать дискомфорт.
И что он сейчас подумает? Сможет ли его опытный глаз журналиста заметить, что я натворил что-то странное?
Чего бы я ни ожидал, этого не случилось. Мистер Уинтер зубасто улыбнулся (и как люди могут находить это дружелюбным?) и спросил:
— Взрослеешь? — и затих на пару секунд, прежде чем продолжить. — Я в шестнадьцать* тоже гулял по ночам. Но меня сильно ругали: тут, в империи, преступность намного ниже, а у нас… Энни волнуется, но не хочет быть слишком строгой. Ты толко знай, что тебя ждут дома, Эван.
* — ошибки в речи персонажа допущены намеренно.
—…хорошо, — настороженно ответил я. Затем сварливо добавил: — Я Иван.
— Как скажешь, Эван.
Держу пари, он надо мной издевается.
Кряхтя — что-то резко я перешёл от постельного режима к тасканию тяжеленной железяки, — и мысленно ругаясь, я опустил Нову на пол. Тем временем мистер Уинтер куда-то исчез; ну и ладно… Как будто мне нужны все эти разговорчики, я и сам уже взрослый человек… Не то чтобы мы были близки — я скорее язык себе откушу, чем назову его отцом.