Обольщение
Шрифт:
— Извини, Джулиан: Мне очень жаль.
— Ты еще больше будешь сожалеть, когда мы с этим покончим. Я не твой дедушка, который готов глупо потакать тебе во всем, и пора это понять. Я надеялся, что ты достаточно умна, чтобы понять все самой. Но видимо, нужен наглядный урок.
— Джулиан!
— Садись на свою лошадь, Софи.
Софи колебалась.
— Что ты собираешься делать?
— Когда все решу, тогда и скажу. А пока тебе полезно пострадать и поволноваться в ожидании моего решения.
Софи побрела к мерину.
— Я
Джулиан взял ее сзади за талию так внезапно, что она вздрогнула. Он поднял ее в седло, затем постоял минуту, глядя на нее с холодной яростью.
— Если вы собираетесь устраивать такие трюки со своим мужем, мадам жена, вам лучше сразу научиться жить в ожидании наказания. Я отомщу, Софи. Можешь не сомневаться. Я не собираюсь позволить тебе стать такой же сумасбродной потаскухой, как моя первая жена.
Прежде чем она смогла что-то ответить, он отвернулся и вскочил на своего Ангела. И, не говоря ни слова, галопом понесся к дому, оставив Софи далеко позади.
Она приехала через полчаса после Джулиана и с удивлением обнаружила, что веселый жужжащий дом, каким он был несколько последних дней, изменился как по мановению волшебной палочки. Эслингтон-Парк стал угрюмым и тихим.
Дворецкий печально посмотрел на Софи, когда она с несчастным видом вошла в прихожую.
— Мы беспокоились о вас, миледи.
— Спасибо, Тайсон. Как видите, со мной ничего не случилось. А где лорд Рейвенвуд?
— В библиотеке, миледи. Он дал указание, чтобы его не беспокоили.
— Понятно.
Софи медленно пошла к лестнице, тревожно оглядываясь на угрожающе закрытую дверь библиотеки. Поколебавшись, приподняла юбки костюма для верховой езды и побежала вверх, стараясь избежать озабоченных взглядов слуг.
Джулиан появился к ужину, чтобы объявить о своем решении.
Когда он с непримиримо тяжелым взглядом сел за стол, Софи поняла, что он обдумывал свою месть за бутылкой кларета.
Непроницаемое молчание воцарилось в столовой. Софи казалось, что все фигуры на медальонах на потолке укоряюще смотрели на нее.
Изо всех сил она пыталась проглотить кусочек рыбы… Когда Джулиан кивком головы отправил дворецкого и слугу из комнаты, Софи затаила дыхание.
— Утром я уезжаю в Лондон, — наконец нарушил молчание Джулиан.
Софи подняла на него глаза. В них зажглась надежда.
— Мы едем в Лондон, милорд?
— Нет, Софи. Ты не едешь в Лондон. Еду я. Ты же, моя дорогая разумная женушка, останешься здесь, в Эслингтон-Парке. Я собираюсь подарить тебе исполнение твоего самого сильного желания. Ты можешь проводить остаток трех прекрасных месяцев в абсолютном покое. Я даю торжественное слово, что не буду тебе докучать.
До нее дошло, что он собирается оставить ее здесь, в Норфолке.
Софи
— Я останусь одна, милорд?
Он улыбнулся с издевательской любезностью:
— Совершенно одна, даже без мужа, убитого чувством собственной вины, готового танцевать под твою дудку. Однако в твоем распоряжении хорошо обученный штат слуг, и, может быть, ты сможешь развлечь себя, занимаясь лечением их больных глоток и внутренностей.
— Джулиан, пожалуйста. Лучше ударь меня, и мы с этим покончим.
— Не искушай меня, — сухо посоветовал он.
— Но я не хочу оставаться здесь одна. Мы же договорились перед свадьбой, что ты не оставишь меня в деревне, когда поедешь в Лондон.
— Ты еще осмеливаешься упоминать о чем-то подобном? После всего, что случилось?
— Мне очень жаль, если вам это не нравится, милорд, но вы же давали мне слово перед свадьбой. Вы были так близки к тому, чтобы нарушить собственное слово! А теперь собираетесь нарушить и другое. Это… это нечестно с вашей стороны, милорд.
— Не вздумай читать мне лекцию о чести и честности, Софи. Ты всего лишь женщина и мало понимаешь в этом! — рявкнул он.
Софи прямо взглянула в его глаза:
— Но я быстро учусь.
Джулиан тихо выругался и отшвырнул салфетку.
— Не смотри на меня как на человека, у которого нет чести. Уверяю тебя, я не нарушаю клятву. Конечно, когда-нибудь я возьму тебя в Лондон, но не раньше, чем ты согласишься выполнить обязанности жены. В конце наших драгоценных трех месяцев я вернусь, и мы обо всем поговорим. Думаю, к тому моменту ты поймешь, что сможешь перенести мои прикосновения. Так или иначе, мадам, я получу от нашего брака то, что хочу.
— Ну да, наследника.
Он усмехнулся:
— Ты уже доставила мне много осложнений, Софи. И если тебя это удовлетворяет, пожалуйста. Я не собираюсь позволять тебе и дальше превращать мою жизнь в кошмар.
На следующее утро Софи стояла потерянная среди мраморных скульптур в холле, стараясь не подавать виду, что расстроена, и наблюдала за приготовлениями Джулиана к отъезду. Слуга присматривал за погрузкой багажа, а его сиятельство подошел к жене и холодно и официально с ней попрощался:
— Я желаю вам наслаждаться своим браком в эти два с половиной месяца, мадам.
Он отвернулся, потом остановился и отвратительно выругался, снова заметив болтающуюся ленточку, выбившуюся из прически Софи. Задержался, быстро и нетерпеливо перевязал ее, после чего удалился. Его каблуки застучали по мрамору.
Софи выдержала неделю унизительного наказания, прежде чем наконец пришла в себя, посчитав, что уже достаточно настрадалась за свое преступление. Конечно, она допустила серьезную тактическую ошибку в отношениях с мужем, а посему немедленно отправляется в Лондон. И мир снова наполнился для нее радужными красками.