Обольстительная леди Констанс
Шрифт:
– Констанс, я никогда не притворяюсь. Откровенно говоря, мне понравилось целовать вас гораздо больше, чем я ожидал. Когда я впервые вас увидел, у меня возникло чувство, что наша любовь может запомниться надолго. Наши тела и желания идеально совпадут. То, что только что произошло, доказало, что я был прав. Вот почему мы не должны забывать об осторожности.
– Хотите сказать, что в следующий раз труднее будет остановиться?
Кадар поморщился:
– Я хочу сказать, что мы проявим благоразумие, если не станем думать о следующем разе.
Противиться искушению снова поцеловать его – одно, но
Кадар набрал еще одну пригоршню песка.
– Моя коронация состоится через две недели.
Она с радостью переключилась на другую тему:
– Вы станете королем Маримона?
– Эмиром, правителем Маримона. Естественно, вы приглашены на церемонию, ведь вы принадлежите к числу придворных. Вам понадобится праздничный наряд. Раньше у нас не было придворного астронома, поэтому можете заказать халат по своему вкусу.
– Чудесно! Но не расточительно ли шить такой наряд? Ведь я здесь лишь временно.
– Временно, однако на законных основаниях. Я уже объявил визирям о вашем назначении. Не желаю компрометировать ваше доброе имя всевозможными домыслами – как и позорить мою будущую жену. Брак и без того будет весьма обременителен для обеих сторон. Я не желаю начинать семейную жизнь с презрения.
– Обременителен? Кадар, разве вы не хотите жениться?
– Не больше чем вы хотите выходить замуж. – Он высыпал еще струйку песка. – Но в моем случае, как и в вашем, мои личные предпочтения почти ничего не значат. Мою судьбу, как и вашу, решили за меня, мне выбрали невесту. Честь, долг, обязанности – вот почему я женюсь, хотя мы с вами различаемся в главном. Выгодоприобретателем в случае вашего брака становится ваш отец. В моем случае – мои подданные.
Констанс смотрела на него, приоткрыв рот. Столько всего мелькнуло в его скупых словах, в его ровном тоне!
– Ваша невеста… вы сказали, что вам ее выбрали?
– Дело обстоит не совсем так. На самом деле ее выбрали для моего брата, – сухо ответил Кадар. – Я унаследовал ее вместе с верховной властью.
– Нет-нет, вы, наверное, шутите! – Но одного взгляда хватило, чтобы понять, что Кадар совершенно серьезен. – Боже! – воскликнула Кон-станс. – Это очень… странно, мягко говоря. Разве вы не против того, чтобы получить в жены чужую невесту?
Он снова хрипло рассмеялся.
– Как правитель, я должен на первое место ставить интересы государства, а на последнее – собственные желания. Мой народ с нетерпением ждет пышной свадьбы, с которой начнется новая эпоха. И значит – свадьба будет. Дату бракосочетания назначили всего через две недели после того, как трагически погиб мой брат.
– Что с ним случилось?
– Несчастный случай во время верховой прогулки.
Глаза его опять как-то странно сверкнули. Кон-станс уже замечала такое выражение, когда Кадар впервые упомянул своего брата. Она тогда спросила, были ли они близки, и он не ответил. Она решила все выяснить окольным путем.
– Ваш брат был намного старше вас?
– На два года.
– У меня нет ни братьев, ни сестер, – сказала Констанс. – Я всегда жалела…
– Мы не были особенно близки, – перебил ее Кадар, – если вас интересует именно это. Вы уже спрашивали меня о Бутрусе в первый вечер
– Вы мне тогда не ответили.
– До того как я приехал в Маримон на его свадьбу, мы с ним не виделись семь лет. Мы с ним были очень… разными. Бутрус находил совершенно непонятной мою любовь к ученым занятиям. Как и наш отец, который очень радовался, что я – второй сын, а не первенец. С точки зрения темперамента, интеллекта и по многим нравственным правилам я совершенно не подходил к жизни во дворце, а Бутрус… – Кадар пожал плечами. – Бутрус был создан по образу и подобию отца. Единственное, что под конец нас объединяло, – любовь к лошадям. К сожалению, он придерживался гораздо более высокого мнения о своих талантах наездника, чем было на самом деле. К еще большему сожалению, он был не из тех, кто способен учиться на своем опыте. В конце мне легче было просто отказываться состязаться с ним.
– Но вы ведь не… Боже правый, он погиб не во время состязания с вами?
– Нет. – Его глаза снова блеснули. Кадар смотрел на море.
Констанс ждала, задерживая дыхание, не давая себе говорить, и ее терпение было наконец вознаграждено.
– Ему прислали нового коня. По иронии судьбы, конь стал подарком на свадьбу. Своенравный жеребец, которого доставили издалека, хотя сказали, что его растили в конюшне Бхаримы. Жеребец сбросил его. Упав, Бутрус ударился головой о валун и умер на месте – еще до того, как я подскакал к нему.
– Кадар, простите! Мне так жаль. Как ужасно! Ужасно для вас. – Констанс обеими руками взяла его за руку.
Он сидел неподвижно и несколько секунд позволил ей держать себя за руку, а потом высвободился.
– Ужасно для народа Маримона. Бутрус пользовался большой популярностью. Подданные с большой радостью восприняли весть о его помолвке.
Констанс нахмурилась:
– Ваш брат долго пробыл правителем Маримона?
– Семь лет… А что?
– Вы говорите, что он пользовался большой популярностью, и утверждаете, что народ требует от своего правителя жениться, однако ваш брат ждал семь лет, прежде чем нашел себе невесту.
Ей показалось, что Кадар оцепенел – другого слова она подобрать не могла. Что же такое она снова сказала? Когда он заговорил, то от его ледяного тона Констанс вздрогнула.
– Бутрус женился в день своей коронации. Принцесса Тахира должна была стать его второй женой.
– Второй! – Может быть, в этом дело, может быть, он обиделся, потому что она затронула запретную тему полигамии?
– Мой брат был вдовцом, – продолжал Кадар, очевидно, еще способный читать ее мысли, несмотря на застывшее лицо, похожее на маску. – Его первая жена умерла около года назад.
Униженная Констанс глубже зарыла пальцы ног в песок.
– Простите. Как ужасно! Она была молода? Есть у них дети?
– Она была на три года моложе меня. Нет, детей у них не было.
Констанс поняла, что упускает что-то важное. Кадар сжал кулаки и опустил их в песок. Лоб ее разгладился. Все же очевидно!
– Если бы у них был ребенок, вы не стали бы правителем, – негромко произнесла она.
Он покосился на нее исподлобья:
– Она умерла, пытаясь подарить ему наследника. Кто знает, что было бы, если бы она удачно разрешилась от бремени. Однако этому не суждено было случиться.