Обольстительная леди

Фоули Гэлен

Он недоверчиво смотрел на супругу.

— Ты всегда держишь слово, — продолжала она. — Ты остроумный и умеешь рассмешить меня. Ты внимательно слушаешь все, что я тебе говорю, У тебя интересные суждения. Ты невероятно обаятелен. Кроме того, ты великолепный любовник. Я могу продолжать до бесконечности…

На его губах заиграла грустная улыбка. Он отвел глаза в сторону, смущенный комплиментами.

— Я считаю тебя не только прекрасным мужем и чудесным другом, но и замечательным человеком, способным сделать этот мир лучше и добрее — особенно для тех, кто

лишен права голоса. Именно поэтому я вышла за тебя замуж. Хотя, конечно, твои татуировки сыграли в этом тоже не последнюю роль.

— Ты не обманываешь меня? Не лукавишь? — спросил он, устремив взор в непроглядную тьму, туда, где вздымались океанские волны.

— Я говорю совершенно искренне, — обняв его, проникновенным голосом промолвила Джесинда.

— Ты хочешь сказать, что я хороший человек?

— Конечно. А разве ты так не считаешь?

Рэкфорд пожал плечами, а затем молча прижался щекой к ее шелковистым волосам.

— Почему ты задаешь мне эти вопросы, Рэкфорд? — осторожно спросила она.

Он ответил не сразу. Некоторое время лорд молча наблюдал за тем, как луч маяка шарит по свинцовым волнам.

— Я просто… пытаюсь кое-что понять, — наконец задумчиво произнес он и, выпустив Джесинду из своих объятий, сунул руки в карманы. — Я долго стоял здесь, вспоминая свое прошлое и пытаясь убедить себя в том, что не заслужил все те беды, которые выпали на мою долю.

— О, Билли, конечно, ты не заслужил всего этого. Ведь ты был тогда невинным ребенком.

— Но как мог отец так жестоко поступить со мной? — Рэкфорд с горечью бросил взгляд в ту сторону, где возвышался замок Торкэрроу. На его скулах заходили желваки.

— Люди, мой дорогой, часто ведут себя очень глупо, — промолвила Джесинда, стараясь успокоить мужа. — Они часто похожи на слепцов или достойных сожаления безумцев. У них множество пороков и изъянов, и иногда они совершают ужасные ошибки. Ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что сам виноват в том, что отец жестоко обходился с тобой. Нет, ты тут ни при чем.

Рэкфорд покачал головой, хотя в его глазах зажегся лучик надежды.

— Я понимаю, почему тебя мучит мысль о собственной вине. Она пришла в твою голову еще в детстве. Такие представления свойственны подросткам, пытающимся объяснить несправедливость окружающего мира. Но ты стал взрослым человеком, и, я уверена, в глубине души ты согласен со мной.

— И все же мне кажется, я чем-то спровоцировал такое отношение к себе. Ведь отец никогда не обращался с Перси так, как со мной.

— Нет, ты ни в чем не был виноват. Заявляя о том, что ты сам заслужил побои и жестокое обращение, лорд Труро тем самым пытался переложить свою вину на твои плечи. Он не мог признаться себе в том, что нещадно мучает собственного ребенка.

— Но ведь это бесчеловечно! Он зверски избивал меня на глазах Реджа и Джастина, которые приехали ко мне в гости. Мой проступок заключался в том, что я взял без спросу подзорную трубу.

Слезы набежали на глаза Джесинды.

— Обними меня, — попросила она мужа, взяв его за руку. Но он отвернулся.

— В

чем дело? — удивленно спросила она.

— Не смотри на меня так, — буркнул Рэкфорд.

— Как?

— Так, словно я несчастный маленький мальчик, которого ты хочешь спасти. У меня есть мать, и второй мне не надо.

Джесинда бросила на него обиженный взгляд.

— Не отталкивай меня, Рэкфорд.

— Меня выводит из себя то, что ты знаешь обо мне всю правду! — воскликнул он. — Это унизительно. Меня мучает мысль о том, что ты видела меня там, в переулке, во время кровавой драки… Я не достоин быть твоим мужем, Джес…

— Прекрати! Я люблю тебя и никогда не причиню боль…

Он резко повернулся, и в скользнувшем по его лицу свете маяка Джесинда увидела, что его глаза потемнели от переполнявших его противоречивых чувств.

— Ты любишь меня? — с вызовом спросил он.

— Да, и ты прекрасно знаешь это.

Джесинда выдержала его тяжелый, пристальный взгляд.

— В таком случае докажи это, — потребовал он и погрузил пальцы в ее густые шелковистые волосы.

Джесинда оцепенела.

— Прямо здесь? Сейчас? — растерянно спросила она.

— Да. Здесь и сейчас.

Она заколебалась. Его суровый тон и ожесточение пугали ее. Но, взглянув в горевшие мрачным огнем глаза, девушка не посмела сказать «нет». Она понимала, что стоит за его словами. Гордость этого мужественного воина была уязвлена. Чувствуя себя униженным в ее глазах, он хотел восстановить свою власть. Он не желал, чтобы она воспринимала его как беззащитного, гонимого ребенка. Возможно также, он пытался испугать ее, заставить убежать и тем самым убедить себя в том, что никто никогда не любил и не полюбит его. Но Джесинда не могла допустить этого. Она решила доказать ему свою любовь, чего бы это ей ни стоило.

Девушка понимала, что должна действовать очень осторожно.

— Отлично, — промолвила она. — Что я должна делать? Рэкфорд бросил на нее подозрительный взгляд. Он не ожидал от нее такой сговорчивости.

— Лечь на спину, — угрюмо сказал он и, взяв ее за руку, стащил с валуна на песок.

Джесинда покорно легла, и Рэкфорд тут же встал на колени между ее широко раздвинутых ног. Расстегнув брюки, он упал на нее и стал жадно целовать, положив ее руку на свою возбужденную плоть.

Джесинду ошеломил этот грубый напор. Она чувствовала, как его руки поднимают ее юбки. Но несмотря на то что в поцелуях и ласках не было обычной нежности, его прикосновения вскоре разбудили в Джесинде страсть. Рэкфорд снова встал на колени.

— Оказывается, ты — покорная, услужливая жена, — насмешливо произнес он.

Джесинда вздрогнула, почувствовав обиду, но решила промолчать. Он испытывал ее, проверял на прочность ее любовь и преданность. И она должна была выдержать этот экзамен.

— Ты любишь его, а не меня, правда, маленькая развратница? — спросил Рэкфорд.

— Нет, Билли, я люблю тебя, — сказала она.

— Я плохой человек, Джесинда. Мне нельзя доверять. Я убийца и вор. Я принесу тебе одни разочарования.