Обормотия

Шолик Ирина

И к себе во владенья бежит.

Все полить, подпушить, подправить,

Что созрело – нужно собрать,

А затем, на рынок отправить,

Ну а там – обормотцам продать…

Вроде все о Милене сказано,

Я шепнуть лишь могу об одном:

Будет Айра ей многим обязана,

Но все это случится потом…

А обед позади остался,

Возвращалась тигрица в свой край,

На спине у нее катался

Небольшой говорун-попугай.

Голубого

волнистого цвета

Был красавчик наш Парамон,

Знаменитый по белому свету,

Ведь он был еще тем чудаком.

Не хотел он с детством прощаться,

Взрослым быть не хотел никогда,

И решил он ребенком остаться,

Несмотря на свои года.

Полетать он любил по-царски,

Комплименты девчонкам дарил,

Сочинял и рассказывал сказки,

И народ весь этим смешил.

Не сидел и сейчас спокойно –

Бегал взад и вперед по спине,

Как всегда, торохтел истории

Об увиденном в нынешнем дне.

А Милена в ответ кивала,

Погруженная в мысли свои,

Наконец-то она сказала:

«Парамошка, слезай, пришли!»

Он на голову ей взобрался,

Свои крылья вверх подтянул,

И вопить, как обычно, взялся

Во весь голос, на всю страну:

«Оборррмотия, пррросыпайся,

Ведь пррриехал к вам в гости Он,

Ваше самое крррупное счастье,

Ваш великий коррроль Парррамон!»

Тут Милена расхохоталась,

Парамошка на землю упал,

Под кустом он заметил Айру,

И поближе к ней пошагал.

«Извините,– она сказала,-

Может здесь находиться нельзя,

Но меня за малиной послала

Заместитель, чье имя Лия.»

Парамон быть пытался серьезным,

Все окинул взглядом своим,

И ответил ей голосом грозным,

Но на самом-то деле – смешным:

«Ты прррава, вход сюда несвободный,

Охррраняю владения я,

Но для замов – все, что угодно!

Прррогонять я не стану тебя!»

В разговор их вмешалась Милена:

«Ты не слушай его никогда,

Скучно стало ему, наверно,

Любит он пошутить иногда.

Набирай, сколько нужно, малины,

И спеши возвратиться назад,

Скоро солнце уйдет из долины,

И начнется здесь сущий ад!…»

Парамоша взлетел на ветку,

Айре принялся помогать,

Стал он ягоды очень метко

Ей в корзину сверху бросать.

Они справились очень быстро –

Попугая заслуга в том,

Черепаха сказала «Спасибо»,

И кормить поползла водоем.

Глава 8 «Вороны»

Они появляются в сумерках,

Они собираются стаями,

Они ни о ком не думают,

И лучше не знать никогда вам их.

Слабее они в одиночку,

Но вместе – непобедимые,

Кого они схватят ночью –

Тому не уйти невредимым.

Они не умеют слушать,

Ни с кем никогда не считаются.

Без лишних сомнений удушат

Всех тех, кто от них отличается.

От них невозможно скрыться –

Летают во все они стороны,

Такие вот страшные птицы,

Вечерние хищники – вороны.

Как только солнышко ясное

На отдых лучи отправляет –

Кошмар и большие опасности

Всех жителей подстерегают.

Забыв обо всем на свете

Они по домам разбегаются,

До первых лучей рассвета

На улицах не появляются.

Но есть среди них и такие,

Кто с птицами смог подружиться,

Найти что-то общее с ними,

О мире договориться.

И, как оказалось позже,

Таких было очень мало,

Их мудрость спасла. Но все же,

Не всем это удавалось.

А наша знакомая Айра

Была молодой и наивной,

Она ничего не боялась,

В иллюзиях детских парила.

Забыла слова Милены,

Ползла без оглядки и страха,

Свою не заметив проблему,

Присущую всем черепахам.

Ведь быстро ходить не умела,

Полдня на дорогу потратив,

Назад доползти не успела

Она к наступленью заката.

Весь путь почти одолела,

Немного совсем оставалось,

Но птицы ее узрели –

В их хищные лапы попалась.

Беззащитная, небольшая,

Непростая, совсем необычная,

Оказалась она для стаи

Подходящей вполне добычею.

Налетели они внезапно,

Черепаху вмиг окружили,

Ту, что страха не знала недавно,

Безнадежность и ужас пленили.

Не сказали они в чем дело,

Разговаривать даже не стали,

Просто сверху Айру обсели,

И клевали, клевали, клевали…

Положила на землю корзину,

И успела под панцирь забраться,

Хоть пытались клевать они спину,

К ней теперь им уже не добраться.

Даже панцирь пробить пытались,

Понимали – не будет дела.

Все попытки не удавались,

Это вскоре им надоело.

А затем перешли к малине,

От души свежих ягод наелись,

Утопили в реке корзину,

И по дуплам своим разлетелись.

Неподвижно Айра лежала,

Выползать еще долго боялась,

Лишь, когда в стране ночь настала,