Оборона дурацкого замка. Том 5
Шрифт:
Саргон не знал, как долго он держался в стремительном, невероятном единении тела и разума. Ощущение потока полностью поглотило его. Собственный организм слушался идеально, сложные переходы и смычки между стойками отрабатывались если не с первого, то со второго раза, энергия подавалась в мышцы филигранно, насыщала даже не сами волокна, а работала напрямую с органоидами. Уходила молочная кислота, множились митохондрии, необходимые для выносливости, сокращалось время отклика нервов.
Он очнулся лишь когда опустошенное тело повело назад. Удивительно, но Саргон совершенно не ощущал гнетущей измотанности
Внутренняя энергия обеспечивала его цифровые характеристики реальным наполнением, поддерживала функциональность нелепого, перекошенного неправильным развитием тела. Требовала свою долю на пассивные техники, вроде защитной пленки, инстинктивного наполнения мышц и каналов и других действий.
Саргон не мог повлиять на них. Не мог не подавать хотя бы каплю энергии на улучшение своих движений во время ходьбы, на внешнюю и внутреннюю защиту организма, на усиление тела завышенными параметрами. Душа Хунь доминировала над душой По. До этого момента.
Сейчас все ощущалось совсем по-другому. Нет, проблема отнюдь не исчезла, вот только пропало пугающее чувство глубокой ямы у себя под ногами, ушел некий надрыв, преодоление через собственную природу. Неестественность собственного прогресса. Словно спортсмен, продолжающий тренировки несмотря на разрывы мышц и потянутые сухожилия.
"Как я раньше не мог понять такой очевидной вещи? Почему до этого дня не чувствовал, насколько тяжело, насколько болезненно и надсадно давались мне все эти приключения? Неужели игровой момент и самодовольство от быстрого и зримого прогресса настолько застили мне разум? Я ведь буквально разваливался на ходу! Скрипел и ломался, как старая маршрутка, как игрушечный робот после случайной стирки".
Саргон помотал головой. Чистая, незамутненная радость от внезапного излечения давила на мозги, заставляла продолжать тренировки, двигаться, несмотря на усталость и истощение. Пришлось выкинуть все восторженные вопли из головы, перестать думать вообще о чем-либо и сесть в медитацию.
Упражнение помогло прийти в себя. Спустя пять-десять минут собирания Ци бледной, едва видимой на фоне светлеющего неба Луны, он восстановился и успокоился достаточно, чтобы прийти в себя. С боем забрал обратно рациональность, временно конфискованную собственными гормонами.
"Итак, я в очередной раз умер", — Отстраненно подумал он. Мысль не вызывала ни запоздалого страха, ни отвращения, ни даже простого неприятия. Побочный эффект возвращения во времени перебил гнев и фрустрацию, а внезапно обретенная сила окончательно обнулила для психики все негативные моменты. Отголоски эйфории до сих пор рисовали на его лице психотичную улыбку.
С помощью подобного настроя Саргон и сумел вернуть большую часть воспоминаний. Милосердное сознание ограждало его от травмирующих эмоций до тех пор, пока в этом не пропала необходимость. Но это не отменяло необходимости сесть и осмыслить предыдущий этап.
"Буду краток. Я облажался. Причем максимально эпичным образом. Это ж надо: выполнить все поставленные задачи, забрать из-под носа у стражей
М-да. Тупее не придумаешь. Розенкранц и Гильденстерн мертвы, а Гамлет слишком поверил в себя. Когда моя жизнь превратилась в чернушную комедию?! Правда, предугадать такой резонанс с Айрой я все же не мог. Жалкое оправдание, если совсем по-честному. Будь я повнимательнее… Нет, все равно не мог.
Хотя и стоило бы вспомнить о том гигантском влиянии эмоций на практика, которое они оказывают везде, от культивации до энергетической структуры. Определенно, теперь мне надлежит как можно осторожнее проводить свои эксперименты и вовлекать других в непонятные самому себе действия. Десять ложек мозга Ганнибалу Лектеру, ведь сколько раз обжигался! Нет, как благодушный пошехонец продолжаю наступать на одни и те же грабли.
Пора понять: Ци — это не просто "Бах", "Вжух" и "Гарри — ты волшебник". Нет, это всеобъемлющая сила, как электричество, радиация или процесс горения. Думаю, изобретатели фейерверков тоже радостно бегали вокруг своих пукалок и не подозревали о том, что через каких-то несколько сотен лет в огне их творения будут сгорать целые народы. Осторожность теперь мое второе имя. Сразу после первого — беспечный вахлак".
Саргон поморщился, вздохнул, окинул невидящим взглядом маленький дворик казармы и только потом вспомнил: он не знает даже, в какой временной промежуток его занесла Time is Alter. Попаданец проснулся в собственной казарме, часа за два до побудки. Вот и все.
Поэтому, в зависимости от прихоти герменевтики виртуальности, его может ждать что угодно. Как минимум, полная жопа приключений. Как реальный вариант, полная жопа чего-то менее приятного. От возможности заново пережить несколько очень БОЛЕЗНЕННЫХ моментов, вроде обстоятельного разговора с Чжэнем лао сянь-шеном по поводу выхода из перекрестка теней, ему стало дурно.
"Не было у бабы забот, купила баба порося… Хотя отряду парочка досталась бесплатно, зато прилагался куратор. Это целый хряк-людоед. Разозлится, съест, а к вечеру выкакает и забудет", — Кисло подумал Саргон.
Благо, он вовремя вспомнил, что его потащили на разборку в тот же день, поэтому хотя бы нового витка допроса удалось избежать. И то хлеб. После этого вывода, попаданец решил внимательнее приглядеться к окружению, заглянул в казарму, а затем с видимым разочарованием отметил знак Богини Чанъэ над бочкой, который нарисовал пьяный Ма. Значит, пьянку он тоже благополучно пропустил.
"Сто вакханалий мне в культ Диониса! Ну вот и нахрена такое перерождение, где я в любом случае совершил несколько дебильных ошибок, за которые потом расплачивался? Ладно, все равно лучше, чем очутиться перед злющим Ксином сразу после выхода из домена Нингаль", — Вздохнул он, а затем принялся внимательно рассматривать собственное тело. И быстро понял, в какой конкретно временной промежуток он угодил.
Грязь под ногтями от потрошения трупов. Саргон с отстраненным брезгливым любопытством осматривал свои руки под редкими лучами восходящего солнца. В прошлый раз он вывел въевшуюся кровь и прочие телесные жидкости только в конце того безумного дня.