Оборона дурацкого замка. Том 6
Шрифт:
Он любил убивать оппонентов, но всегда стеснялся этой привычки, никогда не переходил черту и не мучил их. Хватало и того удивительного ощущения отнимаемой жизни, гаснущих искорок в глазах. Словно падающие за горизонт звезды.
Ворс кисти медленно, словно нехотя, вспыхнул бледно-фиолетовым цветом. Цвета самых дорогих чернил в провинции.
Новый иероглиф вышел почти в полтора раза быстрее. Уже не таранный примитив сырой Ци, но куда более изощренный массив — число три, за три же взмаха и в три варианта нажатия. Начертательное искусство
Раз — самая толстая линия отбросила плоскость, стала объемным туловищем, на манер змеиного.
Два, три — скупые, тонкие линии хлестнули вперед пушистой конопляной веревкой. Более легкие, более быстрые, чем их воплощенная раньше часть.
Чистое мастерство, состязаться в котором Саргон, очевидно, не мог.
Он и не пытался.
Каждый из конструктов таинственно мерцал вложенной в него энергией, идентичной у всех виденных иероглифов. Природная Ци слабо меняла пропорции, слишком уж разреженная и ненадежная. Скорее наслаивалась поверх, как сахарная вата на палочку.
Впрочем, дикая, разлитая вокруг энергия, предварительно не усвоенная практиком, редко бывала действительно сильной. Никогда — и сильной, и доступной.
Правильно исполненный конструкт всегда безмолвен. Этот — гудел от вложенного в него избытка, заставлял грязный пол под ногами вибрировать с ним в унисон.
Перегруз энергией, допустимый для столь малой дистанции.
Саргон не успевал собрать очередное заклинание и не мог надеяться на увороты. Он выбрал новое решение, мощное, органичное, пусть и не слишком экономное.
Волна.
Юный практик интуитивно воспользовался самой простой и надежной формулой. А в качестве основы взял Ци Богини Чанъэ с ее аспектом очищения.
Серебристые искры плеснули игристым облачком с поверхности его посоха, без остатка развеяли веревки, а затем вгрызлись в чернильную колбасу, расплескали ее на плесень и брызги.
Короткий вздох изумления от людей на трибунах, выпученные глаза и перекошенный рот старика, недовольство оловянного взгляда Ксина — как кошачий коготь под ногтями.
«Перестарался, да? Гений Сократа им в старческую гузку, меня окружают какие-то бездарности, теперь еще и об этом будет голова болеть! И так уже отказался от кнута с Богомолом. Ладно, лучше так, чем быть битым куратором. Надо бы как-нибудь отвлечь зрителей, заставить забыть…»
Саргон замялся, забегал глазами, а затем в нарочито пафосном жесте поднял посох, попытался еще раз повторить первый иероглиф противника. Только в этот раз взял уже нейтральную Ци, отфильтрованную печенью.
«Давай, пусть лучше думают, что я скрытый начертатель. Это объяснит все нестыковки. Ай, мне в восьмом классе четверку по черчению ставили, я точно смогу!»
Не смог.
Получился все тот же облом, только теперь Чжэнь-лао сянь шен принялся натурально буравить спину. Вероятно, от тупости хода. Он-то знает, кто именно на арене. Злобная Ци куратора жалила не хуже укуса сколопендры, вызывала табун мурашек и брожение в даньтяне, словно
А вонючий старик, тем временем, уже заканчивал чертить очередную каббалу.
«Нет, перенять метод этого практика я не смогу», — Сделал Саргон точный, но не менее обидный вывод, — «Только время бездарно потерял. Вот зачем вводить меня в панику?!», — Он не закончил мысль, убрал непрошенное нытье в сторону.
Его оппонент не слишком торопился, замахнулся на нечто более существенное, чем простой таран, поэтому юный практик поспешно принялся закручивать Ци в привычной уже форме шара. На начертании пока следовало поставить крест, по крайней мере в этом бою.
«Это тебе не Темных Богинь призывать, здесь нужно хотя бы школу окончить!»
Саргон метнул в противника однородный сгусток, тоже из лунной энергии. Чисто, чтобы оппонент не расслаблялся. Но снаряд безвредно развалился на потоки Ци от одной ауры нового творения Шуншу.
«Только время потерял. И на то, и на это»
Холодок запоздалого страха тоскливым предчувствием прошелся по позвоночнику. Саргон смотрел на новое творение и больше не находил в себе уверенной наглости победителя.
Уязвимый человек — смешон. Смешной человек — слаб. Слабый не может дать отпор. Чисто биологические реакции подвели даже этого осторожного практика. Заставили относиться к бою спустя рукава без особых на то оснований.
И теперь Саргон пожинал плоды.
Слишком самонадеянно было пытаться перенять чужое искусство во время боя с его мастером. Пусть даже дело оказалось отнюдь не в самих фигурах, токе Ци или сложности начертания. Это все вторично.
Проблема в менталитете и мозгах попаданца. Просто он, дитя другого времени и другой культуры, совершенно не воспринимал иероглифы единой лингвистическо-философской концепцией. Они казались всего лишь закорючками, чужой азбукой.
Могли нести смысл, передать значение слов, но быть самостоятельной единицей? Цельным, законченным выражением или фразой? Для такого Саргон слишком привык к математически точному алфавиту родной азбуки, где отдельная буква кириллицы не значила ничего.
В противовес ей, отдельные буквы синского алфавита вот уже половину кэ пытались отпинать парня до смерти.
Оба противника закончили новые техники разом, почти одновременно. Они метнули каждый свою строго вперед, чтобы после удара самим резво отскочить в сторону, попытаться уйти от чужой атаки нехитрым маневром.
У старика из клана Гэ получилось. Скрюченные клювом пальцы левой руки вытянулись от сердца ко лбу противника одновременно с финальным взмахом кисти, толкнули в нужную сторону висящий над затасканным полем арены иероглиф, после чего старик резво отскочил от чужого заклинания.
Саргон, в свою очередь, отбросил попытки копирования чужой техники и разбора своей спирали. Грохнул уже опробованным шаром спрессованной энергии, когда заметил почти готовую технику врага.