Оборона Одессы. 73 дня героической обороны города

Филипенко Артем Александрович

12–13 августа не прекращались ожесточенные бои на фронте 26-го полка НКВД. Румынские части несколько раз прорывали оборону полка, но штыковыми атаками фронт быстро восстанавливался. За первые дни боев, только на фронте этого полка, погибло до 400 советских солдат и офицеров. Бои начались и у села Гильдендорф на восточном берегу Куяльницкого лимана, который обороняли части 54-го стрелкового полка и артиллеристы 134-го артиллерийско-гаубичного полка [146] .

146

Фонды ОВИМ // Воспоминания Б. Кубарского.

Части 72-й немецкой пехотной дивизии после двухчасовой артиллерийской

подготовки пытались прорваться в район Кошары – Сычавка к востоку от Одессы. На помощь нашим наземным частям, оборонявшим Одессу, пришла морская артиллерия. Впервые с начала войны (если не считать действий Дунайской военной флотилии) корабли непосредственно поддерживали своей артиллерией сухопутные войска. Крейсер «Красный Крым», эсминцы «Фрунзе», «Дзержинский», «Шаумян», «Незаможник» и канонерская лодка «Красный Аджаристан», выйдя в район Григорьевки, вместе с береговыми батареями открыли огонь по врагу, подбив 12 танков (по советским данным) и уничтожив до двух рот неприятельской пехоты. Вскоре 72-я немецкая пехотная дивизия была выведена во второй эшелон и непосредственно в боях под Одессой не участвовала.

Силы наступавших в три-четыре раза превосходили силы оборонявшихся, над фронтом нависла угроза прорыва… В критический момент на позиции батальона, где враг особенно наседал, прибыл старший политрук В.А. Мартынов с пятнадцатью матросами из резерва, и они смогли переломить ход боя.

Незадолго до начала боев морских пехотинцев посетил генерал Хренов. Он вспоминал: «У моряков не было навыков земляных работ, да они и не видели особого смысла в таких работах, полагая, что храброму незачем прятаться от пуль и снарядов. Штаб полка расположился в посадке, в неглубоком окопчике. Все его оборудование состояло из двух телефонных аппаратов. В батальонах было еще хуже. А между тем обстановка требовала срочно создавать ячейки, пулеметные и минометные позиции, ходы сообщения, заграждения… В полк Осипова были срочно направлены армейские командиры, которые в ходе боев организовали инженерную подготовку краснофлотцев» [147] . Взводами у моряков командовали корабельные старшины, которые были совершенно не знакомы с сухопутной тактикой и только учились этому в боях.

147

Хренов А.Ф. Указ. соч. С. 102.

Надо добавить, что инженерные части срочно выделили для моряков шанцевый инструмент, колья, колючую проволоку… Бойцы морского полка в августе «щеголяли» в морском обмундировании, в бескозырках, не надевали касок и защитной формы. «Черные брюки краснофлотцев посерели от степной пыли. Морская форма – не для окопов. И вероятно, есть напрасные потери от этого: человек в темном отчетливо виден издалека», – вспоминал очевидец событий.

Но самые большие опасения вызывал «снарядный голод». При налете вражеской авиации армия потеряла несколько десятков вагонов снарядов, стоявших под разгрузкой на станции Застава. К 16 августа были учтены все запасы и выяснилось, что снарядов хватит на лишь на два-три дня и то если резко ограничить расход боеприпасов. Ограничение на расходование боеприпасов действовало до конца августа, пока не наладилось регулярное снабжение армии судами ЧФ. Так же остро до конца августа 1941-го стоял вопрос с вооружением – у новобранцев и ополченцев не было даже винтовок…

В первые дни обороны выявились и другие серьезные проблемы. Среди некоторых солдат Приморской армии, еще с июльских боев, утвердилась «танкобоязнь»; многие солдаты не умели и боялись пользоваться минометами… Командованию пришлось срочно ввести практические занятия по борьбе с танками и занятия по основам минометной стрельбы.

Интересно, что во время кровопролитных августовских боев солдат 95-й стрелковой дивизии плохо снабжали продуктами и совсем не снабжали овощами. Чтобы пополнить свой рацион, солдаты обследовали нейтральную полосу, где были поля созревших помидоров, арбузов и кукурузы. Эти продукты разнообразили солдатский рацион не только в советских окопах, но и в румынских.

Румынские солдаты в окопах под Одессой постоянно испытывали голод и съедали все, что оставалось неубранным на колхозных полях. Зная эту особенность, советские пропагандисты изготовили и с помощью авиации разбросали над румынскими окопами листовку от имени пленных солдат 11-й румынской дивизии, где были такие слова: «Дорогие румынские солдаты. Не воюйте против наших русских братьев. Мы, те, кто взяты в плен и находимся здесь, очень хорошо обеспечены, нас хорошо кормят… Бросайте оружие и сдавайтесь!» [148]

148

Фонды ОГИКМ. Д. 4–1 // Листовки; Евстигнеев В. 70 героических дней. М., 1964. С. 65.

В центральной полосе, где оборону держала 95-я стрелковая дивизия, наиболее сильным атакам подвергся 161-й стрелковый полк полковника С.И. Сереброва. Ранним утром, после трехчасовой артиллерийской подготовки, на его позиции пошли в наступление до полутора полков румынской 3-й пехотной дивизии с 12 танками. Они пытались прорваться к железнодорожной линии Одесса – Раздельная в районе станции Карпово. Румынские танки два раза прорывали фронт, подходили вплотную к командному пункту полка на хуторе Виноградном.

Артиллерийским и пулеметным огнем вражеская пехота была остановлена, а затем 161-й стрелковый полк контратаковал ее и отбросил в исходное положение. В бою было подбито пять танков противника, и это при том, что в полку оставалось исправным только одно орудие.

Славой героя в боях за станцию Карпово покрыл себя командир 3-го батальона 161-го стрелкового полка лейтенант Яков Бреус (будущий Герой Советского Союза). Его батальон успел только окопаться, как подвергся атаке вражеских бомбардировщиков, а затем румынской пехоты и танков. Один вражеский танк прорвался на командный пункт батальона. Лейтенант Я. Бреус метнул в него бутылку с зажигательной смесью, что привело к возгоранию танка. Удачный пример командира стали повторять его бойцы…

В этот же день противник предпринял еще одну попытку овладеть станцией Карпово и снова потерпел поражение: он вынужден был отойти, оставив на поле боя около 150 убитых и раненых солдат и офицеров, три миномета. Но и у 161-го стрелкового полка были большие потери: так, в 5-й роте в живых осталось только 23 бойца, ротные командиры погибли. На пополнение 95-й стрелковой дивизии, в окопы у Гнилякова был направлен истребительный батальон одесского Ильичевского и Сталинского районов и небольшой отряд милиционеров из Львова, неизвестно как оказавшихся в Одессе.

11 августа в район станции Карпово были переброшены четыре исправных танка, имевшиеся в наличии у Приморской армии, которые приняли участие в боях, после чего их направили в район села Мангейм, где создалась сложная обстановка. Небольшой отряд советских танков выполнял роль маневренного резерва. С 7 августа он фактически прошел путь по всему периметру советской обороны. Наряду с танками советские войска использовали в боях бронированные тягачи, переоборудованные в легкие танки [149] .

149

Пенежко Г. Указ. соч. С. 121.

8–15 августа мелким группам румынских войск еще удавалось просачиваться на стыках советских подразделений в ближние советские тылы. Для ликвидации одной из таких групп к Гнилякову были перекинуты отдельные роты 3-го полка Одесской ополченческой дивизии. Во второй половине августа весь ополченческий полк был расформирован и его бойцы пополнили поредевшие части 95-й стрелковой дивизии на фронте под станцией Выгода.

Бои за станцию Карпово шли трое суток 11–13 августа и показали стойкость в обороне советских войск. 2-я и 7-я румынские пехотные дивизии попали под сосредоточенный огонь и понесли серьезные потери. На протяжении 12 августа были предприняты две безуспешные попытки захватить железнодорожную станцию.