Оборона тупика
Шрифт:
– Что с ним? – спросил Суворов.
– Перестал дышать несколько секунд назад, – ответил Тродат по-английски. По его лицу обильно лил пот. – Помогите мне отключить это наконец!
– Полковник! – распорядился Жук.
– Лейтенант! – переадресовал команду полковник.
Лейтенант защелкал тумблерами. Все огоньки на пульте погасли. Лейтенант вынул ключ и протянул его генералу.
– Прапорщик пал смертью храбрых, – сказал Жук, засовывая ключ к карман кителя. – Тело доставить в его родной город. Хоронить как героя. Вам, лейтенант, замечание за ненадлежащий внешний вид. И вообще, что это за расположение при охране важных персон?! Я вас всех на полигоне сгною!
– Разрешите готовить
– Дома будете готовить. По прибытии в расположение части.
– Разрешите вопрос, господин генерал? – подал голос лейтенант.
Жук отрицательно взмахнул рукой.
– Нет, господа, отставить вопросы, – оглянувшись на Суворова, сказал он, – и запомните – все, что здесь произошло, носит характер военной и государственной тайны. Все, хватит разговоров. Поехали! И дайте мне наконец связь с начштаба! Надо остановить этот драп.
Глава 16
В этот день все шло не так. Началось с того, что два намеченных старта с Байконура и Плесецка не состоялись. Ракетоноситель «Протон-8» был снят со стартового стола Плесецка из-за обнаружения неполадок. На Байконуре был готов к старту комплекс «Энергия» с грузовым контейнером, но за два часа до расчетного времени старта началась снежно-песчаная буря, новая погодная аномалия в этой части Евразии, явление пока еще редкое и всегда возникающее неожиданно. От момента получения штормового предупреждения до начала бури прошло всего двадцать минут. Снять грузовой контейнер с почти бесценным спутником ОСКА «Стерх» со стартового комплекса не успели, не успели и полностью эвакуировать бригаду со стартового комплекса. Двое рабочих погибли. В течение двух часов руководитель стартов генерал Максимов, бессильно сжимая кулаки, стоя наблюдал из укрытия, как буря терзает «Энергию». К концу второго часа, когда буря уже пошла на спад, рухнула одна из стартовых ферм, увлекая за собой один из твердотопливных ускорителей. Далее все было лишь вопросом времени: через двадцать минут весь стартовый комплекс рухнул, погребая под собой грузовой контейнер со спутником. Топливный бак «Энергии» раскололся, выпуская наружу жидкое топливо, которое тут же от случайной искры воспламенилось, и уже через несколько секунд вся стартовая площадка представляла собой огромный костер, который рвался в небо и который не могла ни затушить, ни даже пригнуть к земле страшная буря. Генерал связался с ЦУПом и сообщил, что орбитальный стратегический космический аппарат типа «Стерх» потерян.
Другой «Стерх» находился в грузовом отсеке корабля «МАКС», который, успешно отделившись от самолета-носителя «Мрия» через час после доклада Максимова, ушел в безвоздушное пространство. Когда это случилось четыре часа назад, в ЦУПе вздохнули с облегчением, и руководитель полетов генерал Шадрин, весь день собранный и внешне спокойный, сел и, нервно улыбнувшись почти бескровными губами, пробормотал: «Будем считать, что на этом тринадцатое число закончилось». Однако еще до того, как наступило 14 декабря даже в Петропавловске Камчатском, с борта «МАКС-2-ТМ-012» поступило телеметрическое сообщение о серьезных проблемах.
Грузовой отсек «МАКСа» был значительно меньше грузового контейнера для стартового комплекса «Энергия», поэтому аппарат «Стерх» на «МАКСе» был размещен в свернутом состоянии. После раскрытия грузового контейнера «Энергии» «Стерху» нужно было только расправить солнечные батареи и сориентироваться в пространстве.
Командир корабля, опытный подполковник ВКС Рамсул Мамедов доложил в ЦУП о выходе на расчетную орбиту и поручил навигатору Евгению Рамушкину продолжать процедуры ориентировки корабля в пространстве. Два бортинженера, Вячеслав Еременко и Виктор Кронк, отправились в грузовой отсек для предварительной подготовки спутника к выводу и проведения базового теста всех систем «Стерха».
– Командир, ориентировка закончена, – доложил Рамушкин, – у нас семь часов двадцать минут.
– Связь с ЦУПом?
– Связь будет доступна на всех фрагментах орбиты. Есть подтверждение.
– Слава, Виктор, как там у вас? – спросил Мамедов по внутренней связи у бортинженеров.
– Порядок, господин подполковник, – услышал он из динамиков, – все системы в норме, спутник готов к переводу на собственное питание. Возвращаемся.
Когда Еременко и Кронк задраили люк в грузовой отсек и стали освобождаться от легких скафандров, система противометеорной защиты подала сигнал. За все время своих полетов Мамедов слышал его во второй раз, другие космонавты раньше слышали его только на тренажерах. Система противометеорной защиты была настроена таким образом, что реагировала на любые, даже очень незначительные возможности столкновения, работала почти параноидально. В основном в ее поле зрения попадал космический мусор, а не природные космические тела, за что система и была прозвана «мусорщиком».
– Что ты смотришь на меня, Женя? – спокойно проговорил Мамедов. – Давай данные по удаленности и траектории.
Пока Рамушкин щелкал по клавиатуре своего пульта, сигнал «мусорщика» прозвучал во второй раз, и это было уже поводом для легкой тревоги. Наконец данные появились на общем экране.
– Что это может быть, Рамсул Ахмедович? – ошарашенно спросил навигатор.
– Скорее всего, мусор, – ответил командир, – хотя, да… что-то большое. И… вот шайтан, прет прямо на нас!
Сигнал «мусорщика» зазвучал в третий раз и перешел на постоянный прерывистый зуммер. На общем экране бортовой компьютер ясно показывал пересечение траекторий постороннего объекта и «МАКСа». Высветилась цифра вероятности столкновения: 99,5 %.
– Абсолютная скорость – три километра в секунду, – озвучивал данные с экрана Рамушкин, – удаление… о, черт!
– Уклонение! – рявкнул Мамедов, берясь за джойстик ручного управления. – Отключить автоматику пилотирования. И отключи ты этот звук! Экипаж, по местам!
Бортинженеры наскоро зафиксировали снятые скафандры и, оттолкнувшись от переборки, быстро полетели к своим противоперегрузочным креслам.
– Почему у меня нет управления? – спросил Мамедов.
– Компьютер не отключает автоматику пилотирования, – доложил Рамушкин, бешено колотя по клавиатуре, – провожу аварийный запрос.
– Брось, – сказал Мамедов, потянулся и разбил стекло, закрывающее рычаг экстренного отключения автоматики. Дернув за рычаг, он снова взялся за джойстик, – а теперь что еще такое?!
– Главные двигатели не переданы на ручное управление, – глядя в свой дисплей, ответил Рамушкин, – сбой в цепи команд аварийного отключения автоматики.
– Шайтан! – прорычал Мамедов, вернул рычаг в исходное положение и снова рванул его на себя. – Теперь?
– То же самое.
– Спокойно, спокойно, – проговорил Мамедов, – маневровые двигатели доступны?