Оборона тупика
Шрифт:
– Хм… Где Щерин и Скотников?
– Скотников в запасной операторской, Щерин – в основной. Оба чисты.
– Доложите результаты работы на базе, – распорядился Суворов. – И распорядитесь здесь прибрать. Лейтенант Лейбниц героически погиб, Минейко… Хм-м… Тело ассоциированного Советника Минейко сжечь немедленно в местном крематории. Исполняйте.
Все военные, кроме Трукова и Морозова, выскользнули за дверь. Через какое-то время вошли четверо военных и вынесли тела. Деловито и бесшумно вошел по-крабьи «кореец»-уборщик и принялся
– Докладывайте, Труков, – напомнил Суворов.
– Есть, – отозвался Труков. – Практически весь личный состав базы чист. Четырнадцать человек оказали сопротивление. Двенадцать из них уничтожены. Двое изолированы. У всех ДНК-анализ в норме. У двух арестованных на энцефалограмме явные признаки контроля второго уровня. Пятнадцать человек со следами воздействия. Вашего вестового, Данила Аркадьевич, перехватили по дороге. Он чист. По двум личностям контроль провести не удалось: помещение, где они находятся, блокировано.
– Что?! – вскинулся Суворов. – Что значит блокировано? Разблокировать и довести операцию до конца! Что за черт…
– Блокировано изнутри, Данила Аркадьевич.
– Что за комната?
– Господина Штеймана. Там с ним господин Киреев.
– Гы! – булькнул Струев. – Попался-таки в расставленные силки.
– Киреев?! – вскинулся Суворов. – Господи! Но он ведь с нами еще с… Но он-то как мимо всех тестов проскочил?
– А он их тоже не сдавал, – отозвался Струев.
– Почему не сказал сразу? – спросил Суворов, багровея.
– А ты бы поверил сразу-то? Этот крендель глубоко влез во все с самого начала. И расследования все внутренние под себя подмял. Без него Минейко свою собственную замену нипочем бы не провернул. Такие дела…
Суворов помолчал какое-то время, потом глухо спросил:
– Ты уверен, что третьего на базе не было?
– Вероятность девяносто пять процентов.
– Статистик хренов! – раздраженно проговорил Суворов. – Связь с их комнатой есть?
– Так точно, – ответил Труков. – Лейтенант, настройте аппаратуру.
Лейтенант Морозов прошел к видеотерминалу, включил его и стал колдовать над ним. Через две минуты он отошел в сторону, и всем стал виден экран, на котором появилась картинка одного из помещений базы.
– Аудиосвязь должна быть двухсторонней. Видеосвязь односторонняя, – сказал Морозов.
Камера, с которой шла картинка, располагалась под потолком. В комнате – двое. Штейман полулежал в разложенном компьютерном кресле. Киреев вышагивал от стены к стене. Суворов прошел к пульту и сел в кресло перед ним. Он щелкнул по микрофону. Киреев на экране дернулся и безошибочно повернулся к камере видеонаблюдения.
– Здесь Суворов. Яне буду, с твоего позволения, называть тебя по имени.
– Как вам будет угодно, – спокойно ответил Киреев.
– Что с Фломастером?
– Он
– Еще более потрясающе, – вступил в разговор Струев, встав за спиной Суворова, – как легко оказалось вас ловить. А еще мы умеем вас убивать и пытать. Ты отпустишь Фломастера, нелюдь!
– Отпущу, – сразу согласился Киреев, – я почувствовал, что вы уничтожили Минейко. Я знаю, что не уйду отсюда живым. И я готов поговорить безо всяких предварительных условий.
– Зачем ты пошел к Фломастеру? – спросил Суворов.
– Заставить его выпустить Минейко. Вместо этого попался сам.
– Почему бы тебе не убить его? – спросил Струев. – У нас будут трудности с техникой уничтожения вас без его помощи.
– Какое-то время, господин Струев, – вздохнул Киреев, – только какое-то время. Поэтому не вижу в этом смысла. Скажите, господа, а вы уничтожите меня вместе с Фломастером?
– Если надо будет, уничтожу, – ответил Суворов, – будь уверен. Сомневаешься?
– Конечно, я не сомневаюсь, – улыбнулся Киреев, – как будем говорить?
– Ты уверен, что я вообще хочу с тобой говорить?
– Я хочу, – подал голос Соколов.
– Сергей Савельевич…
– У меня есть вопросы, Данила Аркадьевич, – с нажимом произнес Президент, – к вам, кстати, тоже. Но это после. Сейчас – к ним.
– Ладно, – согласился Суворов и снова обратился к микрофону. – Учти, говорить надо аккуратно. Это, надеюсь, ты тоже почувствовал.
– Не волнуйтесь, – отозвался Киреев, – я не стану пытаться поставить кого-либо из вас под контроль.
– Поговорить ты тем не менее хочешь. Чего хочет Президент, я понимаю, но ты… Чего хочешь ты?
– Я хотел объяснить, – сказал Киреев.
– Объясняй, – Суворов встал и уступил место Соколову. Он приладил на ухо коммуникатор и тронул сенсор вызова. – Щерин? Это Суворов. Изменения ветра не будет. Да, хорошо. Соедините меня с Анной Григорьевной в Москве. Анюта? Это снова я. Откладывай синее перо на два часа. Я снова выйду на связь. Пока. Что? Да, пока все идет хорошо, если помнишь тот анекдот. Все, отбой.
Суворов сел в кресло позади Соколова и Струева и закурил.
– Что вас интересует, господин Соколов? – раздалось из динамика.
– Почему вы с самого начала не стали соблюдать договор?
– Господин Соколов, это странный вопрос, – ответил Киреев. – Подумайте сами, вы бы стали соблюдать договор с муравьями на вашем дачном участке? С другой стороны, поначалу договор почти полностью соблюдался. Но затем… затем нам потребовалось кое-что откорректировать…
– Это сейчас становится понятно, – перебил Соколов, – но ответьте мне вот на что. Во всем этом все равно проглядывает какая-то бессмыслица. Ради чего вам лезть сюда? Ради чего менять нас или менять что-то в нашем устройстве?