Оборона тупика
Шрифт:
– Вы неверно сформулировали вопрос, господин Соколов, – откликнулся Киреев. – Ради чего нам с вами вообще сталкиваться, заключать и нарушать договоры?
– Полагаю, что понимаю, ради чего, – ответил Соколов. – Судя по упоминанию дачного участка, этот мир вы считаете своим. Никакого другого у вас нет…
– У вас тоже.
– Признаете, стало быть, – кивнул Соколов, – что же… Вы возомнили себя даже не элитой, а подлинными хозяевами этого мира и явно занимаетесь здесь какими-то проектами. При этом вы считаете нас достаточной опасностью,
– Есть опасности пострашнее вас для нас или наоборот, – уже с совершенно обезоруживающей улыбкой проговорил Киреев.
– Маленькие серые? – спросил Соколов.
– Ах, бросьте, – махнул рукой Киреев, – кучка сбрендивших не то слуг, не то даже домашних животных, отбившихся от каравана пару сотен лет назад.
– Чьего каравана?
– Мы не знаем.
– Когда вы узнали о них?
– В прошлом веке, примерно тогда же, когда и вы, только чуть раньше. Когда они окончательно деградировали, видимо, включились какие-то генные программы, и они решили, что Земля – место для исследования. Техника к тому времени порядком подызносилась, так что в 1947 году их существование стало очевидным фактом. Мы возлагали на их технику определенные надежды, которым, увы, не суждено было сбыться.
– Однако других ситуаций 28 мы не знаем, – сказал Соколов.
– Мы тоже, – было видно, что Киреев снова улыбается.
– Тогда я не собираюсь разбираться с вашими опасностями, – отрезал Соколов.
– Но почему же, господин Президент? – удивился Киреев, даже руками всплеснул. – Ваше дело, что предпринять дальше, но получить от нас информацию, по-моему, было бы полезно…
– Почему вы не стареете, Киреев? – перебил Соколов.
– Мы можем управлять процессами в своем организме.
– А Минейко…
– Молодой и неопытный. А я… В некотором смысле получил повышение.
– Что будем делать, господа? – Соколов встал и обернулся ко всем.
– Стоп-стоп, – встрепенулся Струев и протиснулся к микрофону. – Слышишь, нелюдь, постарайся ответить честно. Все-таки Россия вам мешает?
– Принципиально нет, – ответил Киреев, – однако тут все гораздо сложнее, чем вы думаете, господин Струев.
– Ты держишь нас за дураков?
– А динозавры были дураками, господин Струев?
– Ладно, нелюдь, – хмыкнул Струев, – постараюсь сформулировать иначе. Почему все крутится вокруг России?
– На какой же вопрос мне отвечать? – снова расплывшись в улыбке, произнес Киреев.
– Ты издеваешься, гад?! Может быть, организовать для тебя менее комфортные условия, а?
– Господин Струев, неужели вы полагаете, что я сейчас стараюсь уклониться от ответов? Мне действительно сложно разговаривать с вами по существу. Ну подумайте: почему мы для вас враги, мы поняли, однако пытались ли вы понять, почему для нас враги вы?
– Все-таки враги?
– Снова мимо, господин Струев. Вопрос не в этом. Вы думаете, что мы считаем вас врагами. Почему? Из соображений симметрии? Смешно.
– Потому что вы здесь, – ответил
– Я уже несколько утомлен подобного рода логикой, – вполне натурально вздохнул Киреев, – снова призываю вас к мышлению. Вы считаете себя достаточно сильной цивилизацией, отчасти небезосновательно. Коли так, возможно, вы и вправду можете кое-что. Теперь предположим, что мы считаем так же. Неужели в случае наличия опасности не было бы глупостью не воспользоваться вами? Так достаточно понятно?
– Но ведь это не все, не так ли? – спросил Струев.
– Совершенно верно, – ответил Киреев. – Вы тоже представляете собой опасность. Но что с того? Приходится выбирать.
– То есть мы думали, что на нас весь мир клином сошелся, а выясняется, что…
– Если вам угодно, то именно так, господин Струев.
– Но вы-то понимаете, что для нас опасность – это вы?
– Очень хорошо понимаю, господин Струев. Я уже говорил. Но это ни нам, ни вам ничего не дает.
– В каком смысле? – опешил Струев.
– Вы не совсем еще осознали, господин Струев, что произошло, – ответил Киреев, – и когда это произошло. Произошло это достаточно давно, чтобы все ваши переживания по поводу прошедших шестнадцати лет оказались плачем ребенка по поводу потерянной игрушки в воспоминаниях мудрого дедушки. А произошло вот что… Видите ли, господин Струев, в историческом смысле все предрешено. Вы отжившие. Земля не принадлежит динозаврам – это факт. Теперь Земля не принадлежит и людям, тем более вашей Цивилизации. На сегодняшний день и на ближайшее тысячелетие Земля – это мы, если… Вот только есть некие «если», господин Струев. Если вы еще какое-то время так же упорно покопаете, как в последний месяц…
– Все сказал? – зло перебил Струев.
– Ещё буквально один момент, господин Струев, – ответил Киреев, – лично вы, ваши дети и даже внуки имеют шанс прожить по 250—300 лет, никогда не болея. Это все, что мы можем для вас сделать. Но это уже немало, не так ли?
– У меня нет детей, – глухо проговорил Струев, отходя от пульта, – а сам я такое дерьмо, что не представляю ценности даже для себя…
– Тогда я все сказал, – спокойно произнес Киреев, – только не думайте, что в нынешнем моем и вашем положении вы сможете чего-нибудь от меня добиться. Я остановлю свое сердце раньше, чем вы хоть что-то успеете предпринять.
– А пятый контур? – спросил Струев.
– Вам предстоит еще многое о нем узнать, господа, – ответил Киреев, – но тем не менее я буду куском мертвой плоти до того как вы сможете установить надо мной контроль.
– Мы не можем проверить это прямо сейчас, – сказал Струев, – но твое мертвое тело меня лично тоже бы устроило.
– Почему вы такой ксенофоб, господин Струев?
– Что будем делать, господа? – напомнил Соколов.
– Мы не будем идти с ними на контакт, – ответил со своего места Суворов, – ни на какой контакт, ни под каким соусом.