Оборот первый

Криптонов Василий Анатольевич

Таможенник озадаченно молчал.

— По сугробу, — уточнил я. Подумал и добавил: — Вверх. Держа в одной руке букет роз для самой прекрасной в мире девушки, а другой надувая воздушный шарик. Для неё же, само собой.

Таможенник продолжал молчать — кажется, ещё озадаченнее.

— Ну и, в общем, я победил, — воодушевленный молчанием, продолжил я, — из Мишеля-то какой надувальщик, с третьего класса курит! Но проспорил. Я, в смысле. И Мишель на меня заяву накатал, это мы с самого начала договорились, чтобы не обидно было.

Потом он должен был заявление забрать, но заболел. Морской свинкой. Это как обычная свинка, только гораздо серьёзнее. Плавать охота до смерти! А нельзя, потому что начинается водобоязнь.

— Никогда не слышал о такой болезни, — с прорезавшейся в голосе заинтересованностью сказал таможенник.

Я всплеснул руками:

— Ой, да ещё бы! Я и сам раньше не слышал. Это очень редкая болезнь, к кому попало не липнет. Только ко всяким муда… то есть, я хочу сказать, к альтернативно одарённым людям.

— Удивительная история, — похвалил таможенник.

Я скромно промолчал.

— Пожелайте вашему другу скорейшего выздоровления. Хотя, честно говоря, не совсем понимаю, какое отношение имеет его болезнь к неоплаченному вами штрафу за превышение скорости.

* * *

Сколько всего мне пришлось выслушать от Шарля, лучше не вспоминать. Я, впрочем, даже не огрызался, сам понимал, что накосячил.

Хотя, блин! Ну, кто мог подумать, что из-за несчастного штрафа нас заставят тащиться обратно в посадочную зону, потом, оставив там корабль, нестись по кишке в космопорт, потом разыскивать банк, занимать очередь — да-да, в помещении банка нас, таких умных, толпилось человек пятьдесят, и народ не прекращал прибывать, — а потом проделывать все операции в обратном порядке?

В общем, разрешение на вылет нам дали, по моим прикидкам, часов через восемь после первой беседы с таможенником.

Мы с тян приволоклись на корабль вымотанными насмерть, и я даже на черепашью скорость, с которой заново тащились к таможенному блоку, не жаловался — до того устал и радовался возможности отдохнуть.

— Я знаю. Это они нарочно, — объявила тян.

После того, как мы наконец получили разрешение на вылет, она с облегчением выдохнула и обмякла в кресле.

— Что — нарочно?

— Ну, так долго это всё! Лично я не верю, что нельзя как-то облегчить процедуру оплаты. Расплатиться прямо у терминала, например, и никуда не бегать.

— Технически — можно, — подтвердил Шарль. — В этом нет ничего сложного.

— Так почему же не сделают? — удивилась тян.

— Потому что ты абсолютно верно уловил суть здешнего менталитета. Вот, скажи, Костя — когда тебя в следующий раз поймают за превышение скорости, или любое другое нарушение, ты снова уедешь, не оплатив штраф?

— Я больной, что ли? — обиделся я. — Да босиком по снегу за копами побегу и на коленях буду умолять, чтобы деньги взяли!

— Вот именно. Единый раз пройдя через

местные круги ада, ты их уже не забудешь. И десять раз подумаешь перед тем, как снова нарушить какие-то правила или попытаться сбежать, не оплатив штрафа. Именно поэтому никто не торопится устанавливать на таможне терминал оплаты.

— Вот уроды, — с чувством сказал я.

Хотя в глубине души, как ни странно, что-то вроде симпатии шевельнулось. Остроумные ребята, чё уж тут. Их мир — их порядки. Принимаешь — добро пожаловать. Нет — катись подальше, мы не держим. Только сначала штрафы оплати.

И как-то даже странно, что в таком прикольном мире водятся такие, как Мишель. Хотя, чёрт его знает, может, он не местный. Ну, или я предвзят — взбесился из-за ледянки. А Мишель, выходит, про заяву тупо наврал, чтобы меня припугнуть и заставить доску принести. А может, повод нашёл с работы слинять пораньше — сказал ведь, что на свидание торопится… В общем, чёрт его знает, как там обстояло на самом деле, но сейчас я отчётливо понимал, что с Мишелем нам крупно повезло. Если бы он реально написал заявление, восемью часами задержки дело бы точно не ограничилось.

— Костя, — окликнул Шарль, — ты не передумал взлетать?

Я очнулся и понял, что, следуя за стрелкой навигатора, успел докатиться до стартовой площадки. На мониторе, постепенно приближаясь и увеличиваясь в размерах, призывно светился зелёный круг.

Сложно сказать, кой чёрт меня дернул, выдвигаясь на поиски банка, захватить с собой сто двадцать шесть страниц распечатанной Шарлем инструкции. И не сказать, что чтение мне сильно скрасило стояние в очереди. Но, как бы там ни было, часть этого времени я однозначно потратил с пользой. Сейчас уверенным движением рычага направил корабль к середине стартовой площадки. А вскоре понял, что площадка начала подниматься вместе с кораблём.

— Костя, ты готов? — тревожно окликнул Шарль.

— Нет, — понурился я. — Давай, ты за руль сядешь?

— Боже, ну сколько можно паясничать?!

— А сколько можно вопросы дурацкие задавать? Откуда я знаю, готов я или нет, если никогда раньше не готовился?

— Шарль, не отвлекай Костю, — попросила тян. И преданно посмотрела на меня.

Хорошая она, всё-таки. Или он?.. А, ладно, какая разница. Друг есть друг. И пофигу, Филеас он или кошкодевочка.

— Взлетаем, — скомандовал я.

Тян с готовностью опустила кресло и пристегнула ремни.

Я на всякий случай ещё раз проверил свои. И до отказа, как предписывала инструкция, выдвинул вперёд третий слева рычаг.

Стартовая площадка с обзорного экрана исчезла, и вместо неё замелькали цифры обратного отсчета. За это время, если верить инструкции, моё кресло тоже должно было успеть занять полулежачее положение — что оно, собственно, и принялось делать.

Я откинулся назад. Не мешал креслу и следил за обратным отсчетом.