Оборот первый
Шрифт:
Сидячих мест нам не досталось, пришлось стоять, держась за белоснежные поручни. На меня странно смотрели. Наверное, виновата была футболка с принтом… Ну а что я уже сделаю? Шарль слова не сказал. Мог бы и заказать шмоток, как раньше делал. От костюмчика на денёк и я бы не отказался.
— Впервые у нас? — участливо спросила сидящая напротив женщина.
Лет ей было, на глаз, тридцать с небольшим. Ничего особенного, но такая вся из себя аккуратная, чистенькая, улыбающаяся.
— Впервые, — огрызнулась тян. —
— А мы только что из Нимиры. — Женщина, всё так же улыбаясь, положила ладонь на плечо сидящего рядом мужчины. — Десятидневный тур по трём мирам…
— В С-К31498/Х не заглядывали? — едким голосом осведомилась тян.
— О, да, там такие живописные горы и озёра! — закивала женщина.
А вот мужчина почему-то покраснел и отвернулся, сделав вид, будто очень занят созерцанием бежевого пола вагона.
— А что за мир-то? — толкнул я локтем в бок тян.
— Ну… в котором вы меня нашли.
— А… А! — дошло до меня, и я обновлённым взглядом посмотрел на счастливую супружескую пару.
Несложно было догадаться, что делают мужики в этом неко-проститутском мире, пока жёны наивно восторгаются горами и озёрами.
Поезд ехал быстро, но так плавно, что за поручень, в принципе, можно было и не держаться. Я для пробы разжал пальцы и с минуту просто стоял. Идеально. И чего тян так психует? Её же здесь жить никто не заставляет. А на день, как туристам, можно расслабиться и получить удовольствие.
Между космопортом и городом протянулись ничем не занятые пространства. И всё равно, даже пустые земли, поросшие травой, выглядели какими-то ухоженными. Как будто и трава там росла не просто так, а специально посеянная, газонная. А может, так и было… Я заметил несколько парочек, устроивших пикники. Кто-то играл с собакой во фрисби. Идиллия.
Но вот поля завершились. Миновав несколько приземистых построек, поезд остановился перед белоснежным зданием со стеклянными колоннами, и приятный женский голос, раздавшийся непонятно откуда, сообщил:
— Вокзал. Конечная.
В организованной толпе покинув вагон, мы с тян отошли в тихий угол, где я развернул карту.
— Так, — сказал я, пытаясь совместить описания Шарля с тем, что показывал дисплей. — Сейчас у нас — одиннадцать утра, по местному времени. А того парня мы должны встретить в двенадцать. Блин…
Никаких элементов управления на карте не было. Я попытался тыкать пальцами в экран, но ничего не добился, кроме изменения масштаба.
— Карта! — сказал я. — Маршрут до фонтана Трёх Борцов!
Карта молча и доброжелательно на меня смотрела.
— Ну и куда тебя ***? — пробормотал я, вспомнив подходящий случаю анекдот.
— Костя! — ахнула тян. — Тут нельзя так выражаться!
— Завыражаешься тут…
— Приложи браслет. Карта должна понимать, какой у тебя уровень доступа.
Ах ты ж, господи, вот оно что. Карта меня
Голосового управления всё-таки не было, но я быстро разобрался с сенсором. Первым делом карта мне показала извилистую линию туристического маршрута. Я тыкнул поиск, ввёл «трёх борцов». Нужная точка тут же обозначилась на карте.
«Расстояние — десять километров».
— Ого, — сказал я.
— Что «ого»? — Тян сунула в карту нос.
— Пошевеливаться надо, вот что. Прямых трамваев отсюда нет. А если ещё заблудимся…
Мы быстрым шагом покинули вокзал. Тян — видимо, сказалась возвращающаяся генетическая и простая память — наконец-то проявила кошачью скорость и грацию. Мне даже не приходилось сбавлять шаг, чтобы она держалась рядом. Напротив, ещё и догонял.
— Куда несёшься? — ворчал я. — Карта-то у меня.
— Я когда злюсь, всегда быстро хожу!
— По-моему, Филеас, когда злится, бухает, или плачет под ковриком в ванной. Или плачет и бухает под ковриком…
— Он — да…
Мысленно я усмехнулся. С тян творились удивительные метаморфозы. И к чему они в итоге выведут — вопрос интереснейший.
Воздух в городе был свежий, дороги и тротуары — чистые. Буквально ни пылинки кругом. И народу не так чтоб очень много. Машин, кстати, тоже. В основном «троллейбусы», похожие на поезд, который нас привёз на вокзал. На некоторых улицах звучала музыка. Такая — релаксовая, ненапряжная, как в сортире какого-нибудь ресторана.
Встречные пешеходы улыбались. Мы явно выглядели неместными, однако никто нагло не пялился. Я почувствовал, что всё сильнее проникаюсь симпатией к этому миру. Отчасти, конечно, чувство было не такой уж бескорыстной симпатией. Я ощущал себя так, как, должно быть, ощущает маленький ребёнок, подкрадывающийся с чёрным несмывающимся маркером к безупречно белой стене. В какой-то момент даже испугался, не издаю ли на самом деле зловещего хихикания.
Так, спокойно, Костя! Возьми себя в руки.
Чтобы отвлечься, я нагнал тян и, сверившись с картой, подтолкнул к повороту.
— Интересно, а тут везде так люди живут? — спросил я. — Или есть какое-нибудь бедные районы?..
— Везде, — фыркнула тян.
— Так говоришь, будто уже тут была.
— А мне и быть не надо! Будто я не знаю, как всё устроено. Миры низших категорий обеспечивают энергией Высшие миры. Бедные районы — это Нимира, Костя! Твой мир — в том числе.
Я заикнулся было, чтоб сказать, что у нас есть, там, Москва, Венеция, Париж, Лондон, Нью-Йорк, ещё чего-то. Но потом ещё раз огляделся и проглотил оправдания. Сравнивать было бы попросту смешно. Чувствовалось, что здесь всё действительно устроено на совершенно другом уровне, всё иное.