Оборот третий. Яйца Нимиры
Шрифт:
— Крис, ну это уже вообще не смешно, — воскликнула Диана. — Давай поговорим? Обещаю, я…
Сеприт прыгнул. Вот прямо так, вместе с девчонкой. Одним прыжком, с середины класса — и с грохотом вынес здоровенное окно.
— ** твою мать! — выдохнула Диана и бросилась к опустевшему проёму.
Я последовал за ней. Перегнулся через подоконник, посмотрел вниз.
Девчонка была внизу, среди осколков. Кажется, живая и здоровая, поднималась на трясущиеся ноги, не веря тому, что случилось. Сеприт был ещё живее — он нёсся во весь дух прочь, перебежал дорогу, заставив приближающуюся легковушку резко, с заносом затормозить.
— По лестнице, — скомандовала мне Диана.
Я ни слова сказать не успел. Диана вскочила на подоконник и прыгнула вниз. Приземлилась рядом со взвизгнувшей девчонкой и рванула вслед за Сепритом. Третий этаж… Охренеть сегодня у детишек впечатлений.
— Всем оставаться на своих местах, — успокоил я подростков, — это спецоперация, — и выбежал из класса, следуя Дианиному завету: «По лестнице».
Глава 16
До сих пор столкновения c учителями в моей жизни происходили только в переносном смысле. Случалось их немало, поскольку пай-мальчиком Костя Семёнов не был никогда, но и таких вольностей, как ронять учителей на пол, до сих пор тоже ни разу себе не позволял. «Сама дура виновата» в данной ситуации не канало, поскольку учительница, направляющаяся в 10-й «Е», однозначно не была виновата в том, что дверь класса внезапно распахнулась и отшвырнула её, бедняжку, аж к противоположной стене коридора. Что поделать — учительница оказалась миниатюрной, а я торопился.
Долг звал меня, не задерживаясь, бежать дальше — в надежде догнать Диану, в свою очередь догоняющую прыщавого ботаника-ниндзя. А интуиция подсказывала, что хрена с два я их догоню. В хорошие-то времена не мог, а сейчас, после того, как поставить меня на ноги сумел только инженерный гений Шарля — да и то предупредил, что ненадолго… В общем, я рассудил, что нестись за Дианой смысла нет. И наклонился к сбитой учительнице.
— Извините, пожалуйста. Во время проведения спецопераций в не предназначенных для этого местах иногда случаются издержки, — и подал девушке руку.
Она подняла голову и с опаской посмотрела на меня. Не зная, видимо, начинать звать на помощь или пока не стоит.
— Межмировой розыск, — решил упрочить своё положение я и показал водительские права. — Вставайте. Вам же, наверное, на урок надо? — и снова подал руку.
Предъявление прав подействовало на учительницу не хуже, чем на охранников стадиона в мире принцессы. Она как-то сразу успокоилась и ухватилась за мою ладонь.
— Костя, — сказал я.
Учительница, с моей помощью, поднялась. Перестав бояться, оказалась вполне симпатичной. Невысокой, едва ли с Фиону ростом, с азиатским разрезом глаз и шикарной чёрной косой, перекинутой через плечо.
— Робин, — представилась она. Немного подумала и уточнила: — Генриховна.
— Тогда я — Константин Дмитриевич, — исправился я. Подумав про себя, что Робин приходится мне ровесницей, если не младше. — Очень приятно.
Продолжить светскую беседу нам не дали вывалившиеся в коридор ученики. Терпеть не могу подростков, вечно всё портят! Когда будем создавать свой мир, надо не забыть подсуетиться и замутить всё так, чтобы подростков там вообще не было.
— Робин Генриховна, Сеприт сбежал! — загалдели ученики.
— В окно выпрыгнул!
— Сперва Йоргенсона в заложники взял, потом Карасёву, а потом вообще удрал!
— А она там внизу ревёт стоит.
— Ага, вот дура!
— Да сам ты дурак! Тебя бы так схватили…
— Тихо, ребята! — прикрикнула Робин. — Что случилось? Кто сбежал? Карасёва?
— Нет, Сеприт.
Робин вздрогнула и нахмурилась:
— Сеприт?.. Что значит — сбежал?
— Дак, в окно выпрыгнул!
— С третьего этажа?! — ахнула Робин.
— Ага. Во придурок, да?
Робин побледнела на глазах.
— Спокойно, — вмешался я, — мальчик цел и невредим.
— Ах, — сказала Робин.
И вдруг с неожиданной прытью рванула к лестнице. Физру она у них ведёт, что ли?.. Я побежал следом — не хватало ещё, чтобы и эта барышня меня обогнала! Я так скоро комплексом неполноценности обзаведусь. От нервов объехал Робин в первом же лестничном пролёте, оседлав перила — благо, этим искусством ещё в свои школьные годы овладел, — и успокоился.
Выскочив из школы, метнулся к рыдающей посреди осколков стекла девчонке. Порезов на ней не наблюдалось, синяков и ссадин — тоже. Кем бы ни был этот Сеприт, а безопасные взлёт и посадку экипажу обеспечивал. И чего реветь, спрашивается?
— Межмировой розыск! — гаркнул девчонке я. — Имя? Фамилия?
— Мария-Луиза, — обалдело всхлипнула она, — Карасёва…
Охренеть сочетание. Хотя, был у меня приятель по имени Людвиг Иванович Лаптев — и ничего, выживал как-то.
— Класс? — продолжил я. — Размер ботинок?
— Десятый «Е». Тридцать шесть с половиной.
— Молодец, — похвалил я, — всё, свободна. Хватит реветь, иди, дальше учись. А я тут пока стекольщика вызову… Робин Генриховна, уведите учащуюся.
— Да-да, — на школьное крыльцо выскочила запыхавшаяся Робин. — Константин Дмитриевич, а где Сеприт?
— Убежал, — сказала Мария-Луиза. Глаза у неё снова наполнились слезами, а голос — истерическими нотками. — Робин Генриховна, он меня как схватил!.. Как прыгнул!
— Сначала он Йоргенсона схватил, а не тебя, — вмешался кто-то из дружелюбных одноклассников, вывалившихся на крыльцо вслед за Робин.
Слёзы из глаз Марии-Луизы тут же исчезли. Она обиженно упёрла руки в бока, но ответить дерзкому нахалу, покусившемуся на пальму первенства самой пострадавшей, не успела.
— Робин Генриховна, что происходит?!
На крыльце нарисовалась тётка с такой причёской и в таких очках, что могла бы не представляться. Сразу, как только открыла рот, над ней будто вспыхнула надпись: «Директор школы».
— Я пока сама не знаю, Агнесса Витольдовна, — залепетала Робин, — Тут, вот, мужчина из межмирового ро… Константин Дмитриевич! Константин Дмитриевич, где вы?
Я, не будь дурак, едва завидев на крыльце новое действующее лицо, сиганул в растущие возле школы кусты. И сейчас продирался по ним, от души надеясь, что не палюсь из-за качающихся над головой веток. Как бы не так.