Оборот третий. Яйца Нимиры

Криптонов Василий Анатольевич

— У меня в кармане. — Кристиан то замирал возле прибора между кушетками, то склонялся над Карлом. — Диана, верни ей браслет. И, во имя светлой Сансары, выставите эту истеричку отсюда!

Диана подошла к Кристиану, запустила руку в карман.

— В другом, — бросил Кристиан.

Но нырнуть в другой карман Диана не успела. Карл на кушетке выгнулся дугой. Если бы не браслеты, до потолка подскочил бы. Кристиан бросился к нему.

— Что это с ним? — заинтересовалась Наоми.

— Да, по ходу, то же, что с тобой, — объяснил я. — Наверное. Хотя,

чёрт его знает — может, от удовольствия колбасит. Ты сиди пока, не отсвечивай. А то Крис тебя обратно в Филеаса превратит, даже маникюр сделать не успеешь.

Наоми, испуганно покосившись на Кристиана, затихла. А Карл продолжал дёргаться на кушетке — явно стремясь вырваться из оков.

— Спокойно, спокойно! — Кристиан держал его за руку. — Как себя чувствуем?

— О, просто ужасно, — донеслось до меня. — Будьте добры, предупредите мою жену, что я немного задержусь.

— Непременно, — пообещал Кристиан. Он напряжённо наблюдал за экраном прибора. — Как вас зовут?

— Филеас Иммануил Камбервинч? — сказал Карл. И неуверенно посмотрел на Кристиана.

Тот почему-то нахмурился:

— Возраст? Номер мира?

— Пятьдесят восемь. Мир С-S35197/Н… Странно. Почему у меня ощущение, что я не должен этого говорить?

Кристиан нахмурился ещё больше. И вдруг совсем другим тоном, резко выпалил:

— Имя? Звание?

— Агент Карл Отто Шмидт, сэр! — вытянувшись на кушетке в струнку, чётко, по-военному отрапортовал Карл. — Младший сержант Альянса, сэр! — и схватился за голову. Простонал: — О, боже! Что я несу? Какой ещё Альянс? Доктор, уверяю вас, я не пил! И я не имею никакого отношения к Альянсу — хотя, разумеется, всецело уважаю эту достойную организацию. У меня не белая горячка, просто небольшое…

— Спокойно, — бросил Кристиан, — я знаю, что с вами. Потерпите, скоро всё пройдёт. Просто нужно немного времени. Лежите спокойно. — И снова склонился над прибором.

А мы с Дианой и Наоми, которая наконец-то решилась слезть с кушетки, подошли к Карлу.

Н-да, жутковатое зрелище. Его рожу корёжило так, будто её у нас на глазах лепили из пластилина. Лицо принимало то кроткое, заискивающее выражение Филеаса, то каменело и выдвигало вперёд подбородок.

— Звездец колбасит, — тихо прокомментировал я.

Диана меня не слушала. Она успела подобрать с пола прут, которым я огрел Ларса, и держала его в руке — видимо, на случай, если Карл окажется больше Карлом Отто, чем Филеасом Иммануилом.

— Внимание, господин Камбервинч, — сказал Кристиан, — сейчас вам будет немного больно. Потерпите, пожалуйста, устранить этот эффект медикаментозно нельзя, — и что-то там в приборе переключил.

Карла на кушетке выгнуло дугой. Он заорал диким голосом и оторвал от кушетки правый наручник.

— Крис, я здесь! — крикнула Диана. — Ситуация под контролем, — и бросилась к Карлу.

Что собиралась сделать — не знаю. Но в стремительном порыве наступила на валяющийся на полу обрывок упаковочного полиэтилена — наверное, Кристиан бросил, когда извлекал оборудование.

Нога

Дианы заскользила по полу, она взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но не сумела. Полетела рыбкой вперёд — прямо на кушетку. В полёте вытянула руки перед собой — и зарядила металлическим прутом аккурат в сердце Кристианова прибора. То есть, в его самую интересную часть, стоящую на полу и слепленную явно наспех из проводов, прозрачных трубок и хромированных стержней. У нас на сервисе такое называлось «наколхозить». Собрали из чего бог послал, как-то работает — и ладно.

Прибор закоротило. Искры, как положено, побежали по всем металлическим поверхностям, посыпались на пол. Вспыхнул обрывок картона под головой у Ларса, я бросился к нему и затоптал огонь. Подбежав, заметил, что Ларс приходит в себя.

Карл на кушетке заорал так, что весь предыдущий ор вообще не считался, и оторвал от кушетки сначала левую руку вместе с наручником, потом обе ноги. Сел на кушетке, отлепившись от обручей на голове.

— Нет! — завизжал Кристиан. — Филеас, нет! Верните голову в разъёмы, нам необходимо закончить… — Он не договорил. В дальнем углу что-то вспыхнуло и взорвалось.

— Я хотела помочь, — пролепетала Диана, поднимаясь с пола.

Кристиан от ярости уже даже не визжал. Он, кажется, плакал. Глядя на Диану, провыл:

— Будь проклят тот день и час, когда я встретил тебя!

— Полиция Альянса, — прохрипел окончательно очухавшийся Ларс. — Всем оставаться на своих местах! Руки за голову! Диана Стил! Я уже знаю, что вы не Виолетта. Вы арестованы!

Глава 41

— «Диана Стил», «Диана Стил»! Я уже восемнадцать лет, как Диана Стил! И из них больше половины — арестована! Разорался, тоже! — ворчала Диана, выволакивая меня на улицу через чёрный ход — в парадных дверях полыхало уже так, что не выйти.

— Сколько лет?! — изумился я.

Диана, конечно, выглядела всегда сногсшибательно, но уж никак не на восемнадцать. Двадцать три, двадцать пять — ещё согласен. А так, вообще, порой казалось, что и побольше.

— Восемнадцать! — рявкнула Диана. — Всегда! Я в восемнадцать лет упала в колодец вечной юности.

— Ого, — сказал я и добавил, немного подумав: — То есть, тебя в этом мире можно использовать, как безлимитную кредитку?

Диана задержалась, чтобы мне врезать, но не успела. Её грубо оттолкнул Кристиан.

— Да шевелитесь вы! — крикнул он.

Слёз в его голосе уже практически не слышалось. А мне наконец-то стало его по-настоящему жаль. Ну судьба такая у человека — страдать от Дианы. Не сказать, чтоб она всем остальным только смех и радость приносила, но вот Кристиану — определённо одни головняки и ничего кроме.

Кристиан, выскочив раньше нас, подбежал к спрятанному между лечебницей и боковой пристройкой фургону, со спецраскраской типа «такси». Видимо, тот самый фургон, что приехал за этой парой экспериментаторов к гостинице. Куда делся водитель — тайна тайн.