Оборотень с границы
Шрифт:
— Не знаю, — вздохнул Мирон. — Но, если с ним что-то случится, я их всех порву на мелкие кусочки. Зубами рвать буду, пока не сдохну.
Не ожидал я такого от своего напарника. Он подобными словами редко кидался, а тут еще и относительно домового, которого видел то буквально пару раз в жизни. Но видно что-то задел маленький герой в душе моего друга.
— Дай мой мобильник, — попросил я. — Надо попробовать Эдику дозвониться.
— Нет мобильника, — буркнул Мирон, отведя взгляд. — Я наши телефоны выкинул по дороге. Натахе только смску кинул, что уезжаю на пару
— Очень хорошо, — немного опешил я. — Где мы — неизвестно, связи нет, что делать дальше, непонятно.
— Ну не то, чтобы совсем непонятно, — степенно ответил Мирон, закончив видимо медицинские опыты над моей тушкой. — Надо избавляться от этого кольца, которое ты каким-то макаром сожрать умудрился. Я так понимаю, что из-за него весь сыр-бор разгорелся. Достанем его из тебя, может и вообще продать получится.
— Ага, конечно, — я хотел ухмыльнуться, но сумел только скривиться от боли. — Тут пошли такие игры, что нам даже на могильный камень никто не сбросится. И как доставать? Появились идеи?
— Появились, — кивнул Мироха. — Надо ехать в Дагестан, поискать кого-нибудь из местных колдунов или шаманов. Если твоя цацка оттуда, то и концы надо там искать.
— Как у тебя все просто, — откинулся я головой на что-то мягкое. — И как мы их там будем искать? По интернету или объявлениям на столбах?
— Через наших, — как само собой разумеющееся, ответил Мирон. — Через пограничников. Ты же сам знаешь, любой начальник заставы знает не только, кто где живет и чем занимается, но и много других, самых интересных вещей. Главное, задать вопрос правильно.
— Да ну, — усомнился я. — Нас просто отвезут в ближайшую психушку и оставят там отдыхать.
— Значит надо ехать к тому, кто максимум пальцем у виска покрутит, но не продаст и ни в какую больницу тебя везти не будет, — резонно ответил Мирон. — Есть кто-нибудь на примете? У меня в тех местах знакомых не очень много.
Я задумался. В словах моего напарника смысл был. По крайней мере, это давало хоть какую-то надежду на удачное завершение всей этой бодяги. Грамотный начальник заставы действительно знает все и даже немножечко больше. Проблема в том, чтобы начальник заставы был грамотный и был свой, тот кому можно довериться на двести процентов и потом не пожалеть об этом.
Я думал минут пятнадцать, прикидывая самые разные варианты, и наконец решился.
— Покопайся у меня в рюкзаке, — попросил я Мирона. — Там во внутреннем кармане резервный смартфон должен лежать.
— Кучеряво живете, — оценил мой друг, достав после непродолжительных поисков телефон. — Не самую плохую модель в резервных держите.
— Не прибедняйся, — я с кряхтением повернулся на бок. — Мне просто никто мозг с ремонтом ванной не канифолит. Вот и остаются деньги на небольшие излишества.
Как я помнил, телефон был заряжен почти полностью. Я включал его крайне редко. Этот номер использовался от случая к случаю, в том числе и для общения с однокашниками. У нас даже существовал чат для общего общения. Но сначала я попытался дозвониться до Эдика. Телефоны господина
Я вошел в мессенджер и написал сообщение в общей группе.
«Всем привет! Кто на связи?»
Года через два после появления этого чата я убедился, что записывать телефоны однокашников бесполезно. Кто-то переводился к новому месту службы и менял номер, кто-то терял или ломал телефон, а затем не желал морочиться с восстановлением симки, кто-то просто считал правилом хорошего тона периодически менять свои координаты. Поэтому гораздо проще воспользоваться коллективным разумом и в крайнем случае в личке спросить у абонента напрямую, кто это. Хотя почти все и так угадывались по подписям абонентов. Или по кодам регионов.
— «О, Винни, привет!» — почти мгновенно прилетел ответ откуда-то с Дальнего Востока.
— «Пропащая душа, ты еще жив?» — отозвалась Карелия.
— «Он, походу, все-таки женился и ему жена с нами общаться запрещает!» — утверждали оренбургские степи.
В группе было почти сто человек и флуд полился уже не только касаемо моего появления.
«У меня все хорошо!» — написал я. На душе потеплело. Это были мои однокашники, люди, с которыми за пять лет вместе я съел не одну солонку соли и пролил не один литр крови.
— «Кто-нибудь в курсе, где Мерзкий?»
— «Здесь где-то был, вчера общались» — отозвался Челябинск.
— «Год назад был в Дагестане, пересекались, гудели» — утверждал Волгоград.
— «Да там же я!» — увидел я сообщение от желаемого абонента. — «Винни, че надо?»
Мерзкий… Это было даже не прозвище, имеющее своей целью обидеть или пошутить. Это было имя собственное. Причем добрейшего человека, который жил исключительно, по совести. При всем желании, я не смогу вспомнить ни одной гнусности или подлости совершенной этим человеком. Хотя, правды ради, надо признать, что Мерзкий был огромным любителем шуточек и подколов, жертвами которых стали абсолютно все его знакомые.
Номер был абсолютно незнакомый, поэтому я просто скопировал его и набрал.
— Какие люди! — отозвались на том конце. — Андрюха, а что произошло? Пингвины перестали нести яйца?
На секундочку я впал в ступор… Впрочем, это было нормальное состояние при общении с Мерзким. Он умел одним предложением поставить в тупик практически любого, причем у него это получалось настолько естественно и непринужденно, что все без исключения начальники приходили в бешенство. Периодически это приносило некоторую долю неприятностей моему другу, но никогда не вгоняло его в уныние.
— Макс, какие пингвины? — решил все-таки уточнить я. — Ты там совсем размяк от жары и грезишь Северным полюсом?
— Южным, на Северном они не живут, — поправил меня мой друг. — Но ты прав, этим летом действительно жарковато.
Мое состояние оставляло желать лучшего, перед глазами опять начинало плыть, поэтому несколько следующих предложений моего друга я просто не воспринял.
— Макс, подожди, — перебил я товарища. — Я звоню по делу. Мне нужна помощь.
— Не вопрос, — мгновенно посерьезнел он. — Излагай!