Оборотень
Шрифт:
– Витюш, хватит мечтать!
Витя резко затормозил, чуть не врезавшись в Настю. Она мелодично засмеялась.
– Ой, извини, я тебя не заметил, – поспешно начал оправдываться он.
– Мой старый добрый одноклассник – вечно в своих мыслях и абсолютно не замечающий, что происходит вокруг, – заулыбалась она.
– Кстати о «не замечает», – осведомился Витя. – Насколько я помню, общество у нас в другом крыле.
– Я знаю, – ответила Настя. – Просто меня мамусик сплавила на гитару по четвергам у нас тут заниматься, а я сегодня вообще никак не могу, вот и иду учителя предупредить.
– Не знал, что ты играешь, – честно сказал Витя.
– Ой, да какой там играю, – отмахнулась Настя. – «В траве сидел кузнечик» максимум, и то с ошибками пока.
– Ну, дорогу осилит идущий, – подбодрил ее Витя. – Ладно, не буду тебя задерживать, а то еще опоздаешь из-за меня и…
– Знаешь, круто ты сегодня с Мишей, – не дала ему договорить она. – Давно уже нужно было его на место поставить. Правда, честно, не думала, что это будешь ты. Он до сих пор бледный ходит.
Ох, Миша… Витя вспомнил, как видел в его зрачках отражение глаз оборотня. Оставалось только надеяться, что Миша все это спишет на игру света, иначе это будет полным провалом.
– Хорошего же ты мнения о парне своей лучшей подруги, – Витя попытался придать своему голосу беззаботности, но накатившее волнение все же проскальзывало. Хоть бы только это не было слишком очевидно.
– У Тани никогда не было вкуса на нормальных парней, я ей уже об этом говорила, – улыбнулась Настя. – Ладно, Витюш, увидимся на обществе, а то я так действительно опоздаю.
Настя украдкой махнула ему рукой и через пару секунд скрылась из виду. А Витя просто стоял и смотрел ей вслед. Витюш? Это еще что за новости такие? Последний раз она так его называла в тот день, когда он признался ей. А потом… А потом они и не общались. А сейчас – как ни в чем не бывало. Будто прошедшие полтора года – всего лишь иллюзия, а на деле он все же смог в тот день удержать язык за зубами.
В реальный мир Витю вернул звук смс-ки. От мамы: «Останешься завтра дома, поможешь встретить своего дядю. Галине Александровне я уже отзвонилась. Люблю тебя!».
Удивительный день, который умудрился дважды резко поменять полярность. Прекрасное настроение утром, которое в итоге все ухудшалось и ухудшалось, пока не случился взрыв. А после – все одним моментом стало… Хорошо? Действительно ведь хорошо. Пусть проблем хоть и не поубавилось, а скорее даже наоборот, но почему-то сейчас снова появилась уверенность, что все идет так, как и должно.
– Я тоже тебя люблю, мам, – прошептал Витя.
Глава 7. Член семьи
Как Витя искренне считал – один из самых главных плюсов того, что тебе утром никуда не надо торопиться – это то, что ты всю ночь можешь посвятить себя чтению. Ну или просмотру какого-нибудь интересного фильма. Хотя первый вариант ему нравился куда больше. В ночной тишине, при свете лампы над подушкой, читается куда лучше, чем днем. Образы в голове намного более живые, да и сами строки воспринимаются намного ярче. Можно живо представить себя на месте главного героя или переживать все его приключения буквально бок о бок с ним. Прорисовывать в сознании каждую деталь окружения героев, выискивать интересные подробности, которые могут куда более точно передать задумку автора, что-то додумать от себя. Самое главное – это читать от души. Потому что когда ознакомиться с каким-то произведением тебя именно что заставляют – теряется вся магия. Витя любил литературу как предмет, но факт того, что ту же «Войну и мир» в прошлом году он читал будто под дулом пистолета, да и некоторые другие произведения, – все это существенно портило впечатления. Каждой книге должно быть свое время. Если «Мастера и Маргариту», «Собачье сердце» или «Роковые яйца» Булгакова он прочитал взахлеб еще до того момента, как школьная программа соизволила начать изучение этого великого писателя, то «Преступление и наказание», к которому они начинают плавно подходить, он еще немного опасался. Пытался читать, понял, что еще немного не готов и решил отложить до полноценного изучения материала вместе со школьной программой.
Было уже в районе трех. Витя лежал на животе, держа на освещаемой лампой подушке «Оборотня в Париже» Эндора. Книга захватывала – отчасти ужасы, отчасти историческая беллетристика, которая описывает биографию человека по имени Бертран Кайе, того самого оборотня. Что больше всего заинтересовало Витю – Эндор будто специально не показывает оборотня в действии. Он прочитал уже около половины, но вся ликантропия Бертрана описана лишь как дразнящие глаз подсказки. Можно было даже интерпретировать все происходящее с ним не как проявление чего-то мифического, а, скорее, как психологическое отклонение. Вообще у Вити сформировалось мнение, что главной целью Эндора было не рассказать историю об оборотне, а попытаться раскрыть кровожадную природу человечества, в сравнении с которым контрастирует даже настоящее чудовище, поскольку оно одно, и каким бы диким ни было, никогда не унесет столько жизней, как, например, военный конфликт человека с человеком.
Витя не хотел заканчивать чтение, но организм уже был другого мнения. Периодические позевывания тонко намекали, что пора уже на подушке лежать не книге, а его голове, и сладко сопеть. Дочитав последнюю на сегодня страницу, юноша бережно отложил книгу в сторону, выключил лампу и начал готовиться ко сну.
Разбудил его скрип от двери в родительскую спальню. Витя не знал, сколько ему удалось поспать, но судя по темени за окном – явно недолго. Глянул на часы – почти половина четвертого утра. Видимо, кому-то из родственников приспичило в туалет. Витя уже был готов дальше спать, как вдруг услышал звук дверцы от шкафа и шелест курток.
Это было уже минимум странно. Стараясь не шуметь, Витя аккуратно приоткрыл дверь из своей комнаты и уставился в коридор. Когда глаза более-менее привыкли к темноте, то он различил фигуру отца, которая уже зашнуровывала ботинки. Сначала Витя хотел поймать того с поличным прямо в этот момент, но затем ему в голову прокралась мысль куда более сумасшедшая – проследить за ним. Константин явно не догадывался, что его сын сейчас за ним наблюдает, так что если Витя будет аккуратен, то он может узнать сейчас много нового. Дождавшись, когда железная входная дверь за отцом захлопнется, Витя тут же надел болоньевые штаны вместе с первым попавшимся свитером и проскочил на цыпочках в коридор. Прислушался – мама спала крепким сном. Хоть одно радует. Куртку Витя решил не надевать – она бы сейчас только сковывала движения. Заодно и проверит – может ли он теперь при своих постоянных тридцати девяти комфортно чувствовать себя январской ночью без верхней одежды.
Перед тем, как выйти на улицу, Витя заблаговременно посмотрел в окно над козырьком подъезда – машина его отца резко сорвалась с места и газанула в сторону железной дороги. То, что он поехал на машине, существенно усложняло Витину слежку, но с другой стороны – он мог отследить ее по запаху. Ну, или по следам шин на снегу.
Выйдя на улицу, Витя тут же убедился в своей догадке – температура тела выдерживала нынешний минус. Пару раз хрустнув шеей, подросток сперва посмотрел на колею от колес автомобиля отца. Она была вполне различимой, так что использовать волчий нюх было пока без надобности. Напевая песню сыщика из «Бременских музыкантов», Витя отправился в погоню.
Мысли непрерывным потоком одолевали его голову – что он увидит, когда найдет отца? Ему даже не могло в голову прийти – после всего, что произошло с ним за последнее время, он не удивился бы ничему. И все же это было странно – осознавать, что ты на пороге открытия секрета близких тебе людей. Витя хотел знать ответ. Но, непрерывно следуя по следам, пару раз он думал просто о том, чтобы развернуться и пойти домой. Приближение разгадки задавало один единственный вопрос – действительно ли Витя хочет знать правду?