Оборотная сторона Бога
Шрифт:
– Куда охотней тут применяют другие термины. Что до удовольствия… Скажи, ты часто промахиваешься в оценке сил?
– Не в таких делах.
– Однако сейчас ты в клетке, – вспомнил он даже с некоторым облегчением. – А значит, чтение мыслей мне пока не грозит.
– Как и всё прочее, да? – прыснула Лэлли. – Ах, шалун! Выходит, в мыслях ты уже…
– Мысли не поступки – за них трудно отвечать. Хотя я стараюсь не давать воображению лишней воли. Чтобы потом не было «мучительно стыдно».
– Боги, да если ещё и мыслей стыдиться!..
– А тебе вообще знакомо это чувство?
– В моей жизни всякое было, – задумчиво произнесла эльфка. – Столько размеров, видов, форм. Исключая разве…
Машинально она глянула на потолок, в ту сторону, где сейчас пребывал великан. Надо ж, какая отважная кроха!
– Впрочем, даже в познании есть пределы, – улыбнулась девушка. – Необъятное не обнимешь. Да и стоит ли гнаться за горизонтом?
– Действительно, сколько можно! – поддержал Светлан. – Пора уже угомониться – в наши-то годы.
Лэлли опять засмеялась, будто понимала, насколько ласкают человечий слух эти серебряные переливы.
– Значит, вы здесь как бы продвинутая цивилизация, – продолжил он, – достигшая высот в искусстве и науке, скопившая гору сведений, далеко обставившая прочие расы. Но где тогда ваши города, машины… звездолёты, наконец?
– Да зачем они нам, – пожала эльфка плечиками. – Странный какой!.. Ты пойми: нам ни к чему отгораживаться от природы, мы – её часть. Это люди несут в себе проклятие Скитальца, а потому чувствуют себя чужаками и пытаются отстраниться от здешних стихий либо подчинить их – вместо того, чтобы сладиться. И гоблины двинулись по тому же пути: понастроили вокруг себя стены, заборы…
– Храмы, – подсказал Светлан.
– И храмы, точно. Зачем они нужны, если весь мир – храм?
– А гномы тоже враждуют с орками? Видом-то, вроде, не особо разнятся – в отличие от вас.
– Гномы никогда этого не признают, но они находятся в близком родстве с гоблинами. А как известно, меж собой родичи враждуют свирепей всего. И потом, им есть за что биться – те и другие живут под землёй, а занимаются примерно тем же.
– Конкуренция?
– Ну да.
– А я слышал версию, будто орков сотворили из вас – как бы в насмешку.
– Гипотеза смелая, – хмыкнула Лэлли. – Даже слишком. Ты знаешь, сколько живут нынешние орки?
– Понятия не имею.
– Не более двадцати лет – как ваши псы. Оттого-то они такие плодовитые: приходится компенсировать. Это у нас рождение – редкость.
– Чёрт возьми! – поразился Светлан. – Выходит, мы дрались с детьми?
– За десяток лет ум действительно не успевает вызреть. Да и мастером не станешь. Зато ими легче управлять. И приспосабливать под разные нужды.
– То-то мне показалось, что они делятся на служебные породы!..
Теперь его внимание привлёк плавно изогнутый клинок на длинной и весьма толстой рукояти – этакий прообраз боевой косы. Страшное оружие в умелых руках, но опять же не для богатырей – настоящий удар оно вряд ли переживёт. Да и лезвие… м-да.
– А можно и я спрошу? – зазвенел колокольчик.
– Ну?
– Вы хоть помните о нас? И если вспоминаете, то по-доброму ли?
– У нас до сих пор играют в эльфов, – сообщил Светлан. – Когда нескладные кубышки, поперёк себя шире, пляшут на поляне, воображая себя вами… Хвала воображению!
– А ты бываешь жестоким, – заметила Лэлли.
– Ага, – помрачнел он. – Особенно, когда секу малолетних орков.
– Кстати, рекомендую, – вдруг показала девушка, вскидывая руку. – Как говорится, не проходи мимо!
В самом углу, укрывшись в тени, небрежно покоился футляр, тёмный и обшарпанный – то ли долгой жизнью, то ли невзгодами. Ничего особенного, если судить по виду. Но материал странный.
– Что ещё за фиговина? – удивился Светлан, вынимая из футляра увесистое устройство, явно сложенное вдвое. – Надо же!..
Секунду покрутив в руках, он развернул конструкцию на всю длину, и сочленение щёлкнуло, закрепляя новую форму. Рукоять по центру, длиной более метра, полутораметровые обоюдоострые клинки с обеих сторон – мерцающие, довольно широкие, наверняка заточенные в бритвы. Вдобавок их покрывали либо узоры, либо руны.
– Что-то новенькое, – заметил Артур, тоже вглядываясь с интересом. – В наших краях такие звери не водятся.
– Это двумечник, – пояснила Лэлли. – Хотя иные называют его копьемечом. Судя по надписям и размеру, сработан древними эльфами – для собственных нужд. А как он попал сюда…
Она опять пожала плечами.
– И крупные были ребята, – оценил Светлан. – Пожалуй, это даже мне – на вырост.
– Ну, разве самую малость…
– Нечто похожее было у масаев – двуконечное копьё. Правда, там рукоять покороче, и уж конечно, оно не складывалось.
– Африка, Африка, – улыбнулась эльфка. – Колыбель человечества… Может, они у нас переняли – почему нет?
– Рубит сталь, говоришь? – молвил он, озираясь. – Как кладенец – дерево. Ну-ну.
Увидав металлическую колоду, отдалённо напоминающую наковальню, шагнул ближе и саданул наискось, со всей дури. (Именно, что дури: а если б клинок сломался?) В воздухе будто молния сверкнула, и раздался даже не свист, не шелест, но резкий хлопок, как от выстрела. А отдачи Светлан почти не ощутил, ибо меч рассёк наковальню надвое, затормозив лишь слегка.
Невольно Светлан присвистнул.
– Как раз такая молотилка и нужна, чтоб отбиваться от больших стай, – сказал он. – И по росту почти подходит, и по весу годится – самое то.
– Непривычно как-то, – усомнился Артур.
– Так привыкай. Тут на каждом шагу – новое!.. И разве ты не пробовал драться на шестах?
Затем они нашли ещё один «лосиный рог», по словам Лэлли, тоже выкованный гномами, но уже без участия эльфов, – этот отошёл Артуру взамен выщербленного секача. Потом раскопали пару эльфских кинжалов (а может, мечей, но уже под нынешние размеры их создателей) – конечно, поделили по-братски.